S-T-I-K-S. Ганслер 2. Герман Горшенев
готовясь задушить и выдавить кишки.
– Ты чего? Всё знаю. О каждой помойке расскажу. Задушишь. Да это шуточная песня. Отпусти. Не буду больше петь. Да чего тут такого? – хрипел наш эстет, умоляя отпустить.
Если использовать лексикон супруги, то силищи у моей жёнушки пипец. В местах, где мне померещились силовые нити, стекавшие с рук и сжимавшие Снилса, у нашего интеллигента появились синюшные кровоподтёки, а на шее огромные продолговатые синяки. Или я действительно научился видеть линии силы, или настолько хорошо знаю свою любимую супругу, что могу додумывать то, что не вижу. От моральных извинений и внешнего лечения наш бедолага отказался, а вот от извинений в виде компании для лечения внешних травм способом внутреннего употребления устоять не смог. Я в рюкзаке таскал бутылку столетнего виски. Случайно нашёл в одних апартаментах нашего небоскрёба и прихватил. Как по мне, на вкус такой же точно, как и всякий другой, но сам факт. Чисто для прикола сунул бутылку в рюкзак, а потом завертелось. Его и продемонстрировал Снилсу, после чего наш эстет всё простил и горел нетерпением рассказать все секреты о его мире без утайки:
– Так это всё марево клятое. Я тут со многими говорил. Миры разные, а такого нигде нет. У нас было всё как обычно. Случилась первая мировая, вторая, холодная, компьютеры придумали, а потом марево. Над всей планетой зависло на высоте метров двадцати. Если выше над землёй поднялся, то умираешь. Самая гадость, что птиц и животных это не касается, даже если младенца на воздушном шаре поднять, пока соображать не стал, ничего с ним не будет, а взрослых обязательно убьёт. Где-то постоянно висит, где-то его совсем нет, но в большинстве мест может появиться когда угодно. Учёные предсказывать научились. – И Снилс продолжил свой сбивчивый и требующий подпитки горячительным рассказ.
Теперь многое было понятно. Человечеству пришлось пересесть с самолётов на рельсовый транспорт, а гостиницы на вокзалах нужны, чтобы пережидать странное марево. Товарные поезда на автопилотах ходили по расписанию, а вот пассажиры могли застрять на вокзале на несколько дней, а то и на неделю, и приходилось ссаживать по нескольку составов. Поэтому вокзалы и были центром города и имели гостиницы на тысячи мест.
А ещё эта субстанция убивала через любую защиту. Если ты оказался в зоне марева на танке, в полной химзащите, то наверняка скоро найдут твой труп без вариантов. Понять происхождение аномалии и найти защиту не удавалось, приходилось только приспосабливаться вовремя освобождать территории.
В рассказе Снилса даже нашлось объяснение отсутствию оружия и множеству паровозов. Кабальеро был уверен, что Коняевск – это образцово-показательный вокзал, имеющий в своём распоряжении музей действующих раритетов, ездящих на дровах, но всё было не так. Многие места в мире Снилса, где добывали нефть, оказались покрыты маревом. Бензин и мазут были, но уже не могли производиться в прежних количествах, поэтому вспомнили о старых паровозах на дровах. В Коняевске находился не музей, а вполне себе подвижной состав на альтернативном, читай дровяном, топливе. Поэтому и паровозы были на редкость потёртые и исправные.
А