Десантура разминается. Сергей Алтынов
в милиции, так? Хотите наступить на грабли?
– А вы предлагаете не доверять всей милиции? – прищурив глаза, холодно отозвалась Алла.
– Нет, – покачал головой подполковник, – но я хочу знать, кто открыл на вас сезон охоты. И я это узнаю в ближайшее время. А после этого можно будет вызывать и милицию, и следователей…
– Каким образом вы это узнаете?
– Тот, кто на вас охотится, сам придет сюда в течение полутора часов, обязательно придет… А сейчас никаких лишних слов, я отключаю глушитель.
Николай подошел к серванту, взял прибор, что-то нажал на нем, а затем убрал в карман.
– Связь появилась! – услышал Казаков растерянный голос измучившегося технаря. – Ничего не понимаю!
Казаков тут же увеличил громкость, и действительно, из наушников послышался голос ведущего утреннего выпуска новостей.
– Они телевизор включили, – пояснил технарь. – Что же это получается – если включить телевизор, помехи исчезают?!
Игорь резким жестом дал ему понять, чтобы тот заткнулся.
– По-прежнему нет никакой информации об убийстве президента антинаркотического молодежного союза. Версия, что он был заказан наркомафией, пока что единственная. Следственная группа не дает никаких комментариев…
С этими словами голос диктора умолк, судя по всему, телевизор выключили.
– Ну вот видите? – отчетливо послышался голос Николая Водорезова. – Никаких комментариев.
– А вы что думаете по поводу всего этого? – задала вопрос женщина.
– Ситуация сложная, – ответил водорезовский голос, – придется пожертвовать этим молодым человеком.
«Уж не Максимом ли Рыбаковым?!» – Сжав челюсти, Казаков напряженно вслушивался.
– Ну и ладно, в конце концов, невелика потеря, – продолжал Водорезов.
Некоторое время и женщина, и подполковник молчали. «Пожертвовать?! – размышлял Казаков. – Может, лучше взять группу захвата и без лишнего промедления отправиться к этой парочке?!»
– Как все усложнилось, – задумчиво проговорил женский голос, – вы жертвуете, я жертвую…
– Не любите вы молодых людей, – заметил Водорезов. – А я вот дам не жалую. Как шутил один мой приятель: убил женщину – спас бобра, белку, норку, крокодила.
«О чем речь? – пытался сообразить Казаков. – Кажется, разговор идет об убийстве…»
– Садистский юмор у вашего приятеля, – проговорила Алла, – он вообще кто?
– Мясник.
– Тогда извините… Нет, эту женщину я вам не отдам.
– Из женской солидарности? Как хотите, рано или поздно я ее все равно… Сами понимаете.
«Мясники, садисты, женщины… Кого-то собираются ликвидировать?» – недоумевал Казаков.
– Все. С молодыми людьми все! А жаль, последний из них мне так нравился, – сокрушался тем временем Водорезов.
«Что значит ВСЕ? Макс Рыбаков уже убит?!»
– Перестаньте строить из себя шута, – Алла резко оборвала