Вернуться – 2. Кириллов Альберт
это женщина! – он ткнул в спину Натальи Николаевны, ожидавшей пока Караченцов, передаст очередной букет кому-то из массовки на сцене. – Она мать. А вот эта девочка, посмотрите какая она маленькая и беззащитная, – ткнул палец в сторону Насти, – это её дочка. Так в чём я вас таки обманул, мадам?!
Да аж дар речи потеряла от такой наглости:
– Какая же она маленькая, да она кобыла натуральная!
Так-то Наталья Николаевна была ростом 171 см., а вот Настя – 179, да и заметно крупнее своей более субтильной матери. Какая-то логика в словах некультурной женщины была…
– Мадам, тогда уже не кобыла, а кобылка, маленькая и беззащитная, но её есть кому защитить, – Герман склонил голову к правому плечу и очень внимательное взглянул даме в глаза.
Та видимо решила оставить последнее слово за собой, но вдруг ей показалось, что от молодого наглеца в её сторону «пошла волна» неосязаемой жути. Дама захлопнула открывающийся рот, стушевалась и быстро ушла куда-то в зал.
Караченцов наконец повернулся и принял букет от Натальи Николаевны, а потом благосклонно принял букет от счастливой Насти. Неожиданно наклонился и поцеловал её в щеку.
**********
– С ума можно сойти! – Настя никак не могла успокоиться. – Я видела живого Караченцова. Он меня в щеку поцеловал!
Она сидела вместе с Германом на заднем сиденье «бомбилы», которых было полно после спектакля рядом со зданием театра. Они специально съезжались к окончанию спектаклей в театрах по всей столице, чтобы хорошенько подзаработать.
Герман отловил одного, вызывающего большее доверие и быстро договорился с ним. Приятно удивившись, что их повезли на машине VOLVO S 90, далеко не новой, но с неплохо сохранившимся и ухоженным салоном. Теща села вперёд, а они с Настей расположились на заднем сиденье.
– Если бы он тебя в губы поцеловал, я бы ему в лоб дал. Хотя не поймут-с! Азия-с, – проворчал парень.
– Ты чего? Ты меня приревновал, да? Серьезно? Ну скажи, скажи, – её глазки азартно заблестели, и она стала тормошить Германа.
– Я не ревнивый, но театр – сожгу, – грозно сказал он, а потом засмеялся.
– Я тебя люблю! – она счастливо вздохнула и ухватившись сильнее за его руку своими ладошками, сильно-сильно прижалась к нему.
Как не любить мужчину, который самому Караченцову за неё по морде может врезать.
Николай Петрович по слухам был ещё тот ходок, так что… Всё могло быть, и Герман не потерпел бы даже от такого человека фривольности в отношении своей женщины.
Наталья Николаевна только покачала головой, видя, как дочка прижимается к Герману. Она хорошо уловила в тоне Германа – если он и шутил, то совсем чуть-чуть…
**********
– Женщина, я требую, чтобы вы проверили туалет, – визжала Лариса, а рядом стояла её дочка Клара, всем своим видом показывая, что она полностью на стороне матери.
Администратор театра Елена Андреевна поморщилась, успев устать от недолго общения с этой базарной бабой…
Георгий сам им сказал, чтобы они шли