Смотритель. Олег Северюхин
лицом, но и телом.
– Господин Головачев, мы предлагаем вам сотрудничество с имперским управлением безопасности, иначе эти фотографии лягут на стол вашего руководства, – сказал группенфюрер.
– Господин группенфюрер, сейчас меня ничего не сможет скомпрометировать, даже та фотография, где мы с вами сидим в обнимку, а вы называете своего фюрера долбаным ефрейтором, – засмеялся я.
– Я этого не говорил, я выполнял задание, это вы ругали нашего фюрера и за это должны быть направлены в концлагерь, – пытался оправдаться группенфюрер.
– Лучше скажите, какое сегодня число и сколько сейчас времени, – попросил я.
Когда мне сказали дату и время, я чуть было не упал – почти двое суток загула и в такой компании, о которой можно помечтать. Завтра утром встреча с Гитлером. Нужно привести себя в порядок и вообще выглядеть огурчиком.
Рейхсканцелярия поражала своими размерами. Да что там говорить, сейчас любой любитель сериалов и документального кино опишет кабинет Гитлера более подробно, чем я. Передо мной ему не нужно было корчить властелина вселенной. Ему нужно было узнать, с чем я прибыл.
Когда я напомнил о конфиденциальности разговора, Гитлер махнул рукой, и охрана отошла на такое расстояние, чтобы не слышать нашего разговора, но быть в готовности защитить своего вождя.
– Итак, что вы хотите мне сообщить (если переводить дословно, то это будет звучать как «что вы имеете мне сообщить», как будто Гитлер был не австрийцем, а одесситом)? – спросил Гитлер.
– Генеральный секретарь ВКП большевиков Иосиф Сталин предлагает провести неофициальную личную встречу на нейтральной территории в зоне боевых действий со стопроцентной гарантией безопасности с обеих сторон. Место и время встречи, мероприятия по безопасности будут подготовлены двухсторонней рабочей группой. Мы гарантируем безопасность вашего представителя, который приедет со мной для обсуждения условий встречи. Просим этот вопрос сохранить в тайне.
– Хорошо, мы обдумаем предложение господина Сталина и сообщим свое решение, – сказал Гитлер.
Аудиенция была закончена.
Ожидание было зловещим. Я как будто ждал приговора суда. Скажи Гитлер, что это предложение – вздор, и меня бы расстреляли после пыток и выведывания известной мне информации. И никто не скажет, что был такой Головачев Василий Васильевич, который перешел с белым флагом к противнику и стал предателем со всеми вытекающими последствиями для моих родственников. Хорошо, что у меня родственников почти и не было. Только двоюродные дядьки, а семьей я не успел обзавестись.
Через два дня меня снова вызвали к Гитлеру.
– Я принимаю предложение Сталина. С вами поедет гауптштурмфюрер Дитц. Он имеет полномочия по докладу условий встречи с помощью радиосредств. Можете идти.
Капитан разведки СС Дитц был практически моим ровесником и прекрасно говорил по-русски.
– Я думаю, что нам не надо становиться друзьями, – сказал Дитц, –