Князь Света. Порождения Света и Тьмы. Роджер Желязны
меняя свое направление, вилась более или менее параллельно горному хребту. Вдалеке заворчал гром, и чуть погодя Так ощутил новое, холодное дуновение ветра. Раскачавшись на ветке, как на трамплине, он перелетел на соседнее дерево – прямо сквозь усеянную сверкающими каплями росы паутину, вспугнутые им птицы отхлынули вопящей волной ярчайшего оперения. Тропинка по-прежнему льнула к горам и обернулась уже в обратном направлении. Время от времени она натыкалась на другие, крепко утоптанные, желтые тропинки, пересекала их, расходилась, подчас разветвлялась, и Таку приходилось спускаться с деревьев на землю и изучать отметины на ее поверхности. Да, Сэм свернул здесь; Сэм остановился попить у этого родника – вот здесь, где оранжевые грибы вымахали выше человеческого роста и готовы были укрыть от дождя целую компанию; Сэм подобрал на дороге вон ту ветку; здесь он остановился застегнуть сандалию; здесь он прислонился к дереву, в котором явно обитала дриада…
Так прикинул, что отстает от своей добычи примерно на полчаса – вполне достаточно времени, чтобы добраться туда, куда хочешь, и заняться чем только душа ни пожелает. Отблески зарниц сверкнули над вздымавшимися теперь уже прямо у него над головой горами. Опять заворчал гром. Тропинка прильнула к самому подножию гор, лес поредел, и Таку приходилось вприпрыжку скакать среди высокой травы. Потом тропа начала упорно карабкаться в гору, с обеих сторон от нее появились все более и более величественные нагромождения голых камней и скал. Но Сэм здесь прошел, и Так, стало быть, пройдет тоже.
Далеко над головой переливающийся цветочной пыльцой Мост Богов исчезал под неуклонно накатывавшимся с востока валом туч. Сверкали молнии, и, теперь уже ни секунды не раздумывая, за ними грохотал гром. Здесь, на открытом месте, ветер набрал силу, трава пригибалась под его напором, резко похолодало.
На Така упали первые капли дождя, и он юркнул под укрытие каменного гребня, который следовал вдоль тропы как неширокая преграда, чуть, наудачу, наклоненная против дождя. Так продолжил свой путь у самого его основания, а хляби небесные разверзлись, мир обесцветился, с неба исчез последний голубой лоскуток.
Море бушующего света разверзлось вдруг над головой и трижды пролилось потоками, которые безумным крещендо устремились вниз, чтобы разбрызнуться о каменный клык, криво чернеющий под ветром в четверти мили далее, вверх по склону.
Когда Так опять начал различать предметы вокруг себя, он увидел нечто непонятное. Словно каждая из обрушившихся на склон молний оставила какую-то свою часть стоять, покачиваясь в сером воздухе, подрагивая от пульсации пламени, которому, казалось, не было дела до беспрестанно утюжившей склон влаги.
Потом Так услышал смех – или же это был лишь отголосок последнего раската грома?
Нет, это был смешок – исполинский, сверхчеловеческий!
А чуть позже разнесся яростный вопль. Потом новая вспышка, еще раз загрохотало.
Еще одна огненная воронка раскачивалась позади каменного клыка.
Минут