Маскировкой седину не скроешь. Сергей Алтынов
постоянно вел наблюдение, чтобы Настю не покалечили, но прессанули при этом капитально. После «пресса» и не такие ломаются… Не прошло и сорока минут, как Калистратов уже был в изоляторе. Настя Денисенко сидела перед ним, понурив голову, и напоминала начинающую таять Снегурочку. «Пресс» свое дело туго знает!» – с удовлетворением отметил Калистратов. Синяков и прочих следов насилия на девушке не наблюдалось.
– На, читай! – даже не поздоровавшись, майор протянул девушке два листа отпечатанных на компьютере показаний.
Затем около минуты молча наблюдал за читающей девушкой, плечи и губы которой заметно подрагивали. «Все! С ней все!» – мысленно пытался ликовать блондин, отгоняя дурные мысли о пропавшем «фейерверке».
– Ты должна подписать вот эти показания… – сообщил Насте Калистратов, заметив, что девушка прочитала оба листа показаний.
– Но дядя Леня, Степин отец… – залепетала девушка. – Разве он был организатором покушения? Мы с ним об этом никогда не говорили, да и Степа… Как же я подпишу? Я ведь ничего об этом не знаю!
– Зато мы знаем! Или ты не доверяешь? Сомневаешься в чем-то? – немного повысил голос Калистратов. – Тогда я сейчас отправлю тебя назад к твоим новым подругам!
– Не надо! – Настя аж вскрикнула, на ее больших голубых глазах выступили слезы, она готова была разрыдаться, упасть майору в ноги.
– Бери ручку и подписывай! – на сей раз с отеческой интонацией проговорил Калистратов. – Завтра утром будешь на свободе.
Тоненькая, почти прозрачная, дрожащая рука взяла ручку и быстрехонько поставила нужную закорючку.
– Ну вот и все, Анастасия! – окончательно превратился в «доброго папеньку» Калистратов. – Вы помогли нам, мы вам, – он даже перешел с девчонкой на «вы». – Я отпускаю вас под подписку о невыезде, а потом вашему адвокату не составит труда доказать, что на месте покушения вы оказались по стечению обстоятельств, в самый последний момент отговаривали Степана Шаинского от совершения преступления, но он не послушался вас. На суде будете свидетелем, это совсем не страшно.
Настя закрыла лицо руками, не в силах сдержать рыданий.
– Поплачьте, – не меняя отеческой интонации, вещал Калистратов. – Теперь уж все позади у вас… Вот только последнее… Вы слышите меня, Настя?
Девушка отняла руки от мокрого лица, с немой мольбой посмотрела на «благодетеля».
– Как вы уже догадались, я знаю несколько больше, чем вы думаете, – сообщил майор. – Например, я знаю то, о чем вы умолчали.
Девушка нервно затрясла головой, не в силах произнести ни слова.
– Знаю, что вас было не двое, а трое, – продолжил Калистратов. – Даже знаю, что третьего звали Ганс. Это, конечно, не имя, а кличка… Так вот, Настя, если вы не хотите никогда больше встречаться с вашими новыми подругами из четырнадцатой камеры, то никогда никому не рассказывайте об этом Гансе. Забудьте о нем… А теперь прощайте, все имеющиеся у вас вопросы теперь не ко мне, а к