Приключения ветеринарного врача. Екатерина Чеузова
вниз.
В дальнейшем, осознав выгоду своего положения, Кекс не упускал возможность использовать новое состояние в свою пользу. Особенно в минуты крайнего недовольства. Начинал бить «гипсовым отростком» по полу до тех пор, пока к нему кто-нибудь не подбегал. Недовольства случались часто. Желания кота тут же исполнялись. Так что из своей травмы хитрое животное в течение последующего месяца извлекало для себя весьма зримую пользу.
Кекса в звериной больничке мы оставлять не стали, забрав бедолагу домой. Под присмотром двух специалистов наш питомец в домашних условиях быстрее пойдет на поправку, решили мы. Только странное дело – еще несколько дней, находясь рядом с ним, я слышала одну и ту же осуждающе-душещипательную фразу:
– Промахнулся из-за тебя, мыр-мыр! Постоять минуту на месте не могла, мыр-мыр! В сторону отошла, мыр-мыр! Зараза! Это я-то?
Этот текст Кекс повторял снова и снова. Но когда я поворачивалась в его сторону, моему взору представала совершенно иная картина: спокойно-умиротворенная пушистая усатая мордочка, не выражающая никаких негативных эмоций и упреков. Но я-то понимала, слышала, ощущала, что все эти упреки исходили явно от нахального кота! И точно предназначались именно мне!
Наш рабочий день начался, как обычно, с разбора полетов, устроенного Тим Тимычем. Прооперированной накануне собаке Бусе полегчало: она, уже одетая в послеоперационную цветастую попонку, по-хозяйски обнюхивала отчего-то пустые миски, не собираясь бороться возрастающим с каждой минутой все больше и больше аппетитом. Отсутствие хоть какой-нибудь еды очень возмущало больную. В моем мозгу это возмущение абсолютно четко материализовывалось в недвусмысленные фразы:
– Гав! Обалдели! Гав! Беспредел! Схватили посреди ночи, оторвали от сна, потом увезли незнамо куда. Затем насильно спать заставили! Гав! А проснулась – на животе дырка зашитая, гав! За что? Что я им, холерам, сделала? Гав?! Да еще эту тряпку на меня нацепили (это она так про послеоперационную попонку вещала)! Где вы видели, чтоб собаки в таких лохмотьях ходили? Гав! Мало того, они и всю еду еще съели, спрятали. Гав! Вон, миски пустые – ни еды, ни воды, голодом морят! Гав!
Околею-у-у-у!
Агриппина Ивановна, стоя рядом с нами, тоже, по-видимому, слышала эту тираду несчастной Буськи. При этом она молча, спокойно, не реагируя на возмущенный рев души и желудка собаки, взяла Бусю за ошейник и силком потащила упирающуюся всеми четырьмя лапами животину в процедурный кабинет. Лишь когда сопротивляющуюся Бусю усилиями всего ветперсонала водрузили на смотровой стол, буянка слегка угомонилась.
Прасковья между тем деловито и привычно начала осмотр. Температура 38 – норма. И далее: пульс – норма, дыхание – норма, швы тоже в порядке.
– Сейчас поставим тебе капельницу с глюкозой, сделаем пару укольчиков и пойдешь на обед, уже можно, – констатировала подруга.
– На обед? – магическое слово собака ухватила острым слухом весьма резво. – А где завтрак? Сами съели?
После