Приключения ветеринарного врача. Екатерина Чеузова
все же вышла из ступора, первым жестом, продемонстрированным ею мне, был указательный палец, приставленный к виску, который медленно поворачивался вдоль своей оси… Дальнейшее я опущу. Скажу лишь, что в конечном итоге поехала в эту далекую и загадочную Кузьминку. Судьба поволокла меня за собой применять мои институтские, почти полностью теоретические познания в лечении деревенских кошек и собак. Или кого покрупнее.
Это было лето 1988 года. …Под монотонный стук колес приходит полное расслабление, и веки постепенно наливаются свинцовой тяжестью. Я засыпаю. И вдруг – грохот, звон разбитого стекла и резкое торможение поезда. Мое тело срабатывает молниеносно, быстрее засыпающей головы. Я машинально хватаюсь за какую-то выпуклость и лишь чудом не сваливаюсь вниз.
Когда все стихло, и суматоха слегка улеглась, выяснилось, что поезд ради забавы обстреляли местные недоросли. Увесистые камешки весьма метко попали в кабину тепловоза, в купе к проводнику нашего вагона и в мое окошко, прострелив в нем солидную дыру. И лишь благодаря «занавеске», заблаговременно сооруженной с большим усилием, многочисленные осколки стекол не свалились на мою грешную голову…
Состав останавливается. Разбуженные и напуганные пассажиры как муравьи выбираются из подверженного «бомбардировке» поезда. Я следую их примеру, машинально прихватив свою единственную сумку, где лежат документы и вещи, и привычно водрузив ее на правое плечо. Вдруг воцаряется необычная тишина. Слепая. Глухая. И – непонятная. Кажется, что даже воздух внезапно замер на полуслове.
Я выхожу наружу, вдыхаю июльский жаркий аромат и бреду бездумно вдоль остановившегося состава.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Я шла и шла, абсолютно не замечая, что вагоны остались далеко позади. Ощущалась какая-то отрешенность. Это отчего-то со мной иногда случается. Вдруг немного в стороне я увидела какой-то странный свет с сиреневым оттенком. Любопытство в моем случае всегда берет верх над осторожностью и благоразумием. Словно завороженная, я побрела туда. Когда казалось, что до сиреневой загадки осталось всего пара километров, я вдруг уперлась в стену.
Как интересно: стою посреди поляны, а передо мной тяжелая каменная дверь, ведущая в… «Так-так, а за дверью ничего нет? – пронеслось молнией в моем озадаченном мозгу, – А зачем тогда дверь? Как зачем? Двери создают для того, чтоб их открывать или закрывать. Раз МОЯ дверь закрыта, значит, можно ее открыть!» Что я тут же и сделала, совершенно не задумываясь над тем, что это может быть ЧУЖАЯ дверь и чем может обернуться мое неуемное любопытство.
От небольшого касания ладони массивное сооружение плавно раскрыло свои объятия. «Ну и ну, – подумала я, – как легко и бесшумно отворилась эта каменная глыба!» Изнутри полился тот самый сиреневый свет. Он был таким теплым и гостеприимным, и так манил, так манил… Я, опять же особо не утруждая голову и игнорируя здравый смысл, уверенно устремилась внутрь. И… Ничего не увидела, кроме той самой поляны, на которой только что была. А дверь за моей спиной тяжело вздохнула и медленно, словно удав на привязи, самостоятельно