Омерта десантника. Сергей Алтынов
и то в хорошую погоду, – кивнул Хозяин. – Как начальник тюрьмы я вынужден идти на некоторый должностной подлог. Заключенный Сафронов внезапно заболевает и умирает… Ну, скажем, от сердечной недостаточности или внезапно прорвавшегося аппендикса.
– Благодарю, Семен Семенович, – кивнул в ответ Сафронов.
– Но ты, Сафронов, теперь поступаешь в распоряжение одного своего старого знакомого. Прямо сейчас.
– Что за знакомый? – поинтересовался Полковник, стараясь при этом оставаться бесстрастным.
– Сейчас увидишь. – Хозяин нажал кнопку на своем мобильнике и вежливым тоном попросил кого-то зайти в кабинет. – Ты ведь офицер, Сафронов, – продолжил Семен Семенович. – А офицеры бывшими не бывают. Так вот, считай, что сейчас получаешь новое задание командования.
– А ваши «гладиаторские бои» тоже задание командования? – довольно дерзко поинтересовался Сафронов.
– Нет. Это уже моя маленькая слабость… Точнее – страсть. Я в молодости, еще когда младшим лейтенантиком служил, на ипподроме своим человеком был. Лошадки, ставки, публика всякая интересная… Панкратион[1] интересней, азартней. На ипподроме – кони, у меня здесь люди…
Начальник тюрьмы не успел договорить, как дверь его кабинета распахнулась и на пороге появился высокий, сухощавый обладатель седой, аккуратно уложенной прически и бакенбардов.
– Ну, вот и Петр Васильевич, – торжественно изрек Хозяин. – К слову сказать, мы с ним познакомились именно на ипподроме, я тогда был уже капитаном и служил начальником хозотряда в Матросской Тишине…
– Воспоминаниям предадимся после, – мягким голосом прервал начальника тюрьмы обладатель бакенбардов. – Ну, здравствуй, Сафронов! Тебя в этих стенах уже в полковники произвели, поздравляю!
– Здравствуйте, Лорд, – сдержанно поприветствовал Петра Васильевича Сафронов, не торопясь с объятиями и рукопожатием.
Они и в самом деле были давними знакомыми. Вот только не все их предыдущие встречи можно было назвать теплыми и дружественными. Однако сейчас обладатель благородной седины и бакенбардов (по праву именуемый Лордом) был настроен любезно и доброжелательно.
– Лучше называй меня по имени-отчеству, – тем же мягким тоном поправил Сафронова Петр Васильевич. – Ну а с вами, господин Флягерс, мы расстаемся на… Не навсегда, конечно же, но, надеюсь, на долгий период.
– Как будет угодно, – покорно кивнул в ответ начальник тюрьмы (официально именуемой как следственный изолятор) подполковник Флягерс.
Бронированный джип-внедорожник мчал по загородному шоссе. С боков его прикрывали два точно таких же, набитых охранниками, лимузина. А спереди дорогу расчищал милицейский «Форд» с мигалкой.
– Видишь, какое у меня сегодня положение, – произнес Петр Васильевич, вытянув перед собой холеные пальцы с перстнями, как бы демонстрируя их сидевшему рядом с ним Сафронову. – Ты сегодня доставил мне несказанное удовольствие, Сафронов. Жаль, что ты не видел
Панкратион – древнегреческое обозначение боев без правил, в которых допускаются абсолютно все приемы.