Борзый. Его девочка. Анастасия Леманн
бережно убрал прядь волос с моего лица. Так жадно смотрел мне в глаза. Я понимала его желание и стремление помочь, но почему то не по себе становилось.
– Иди ко мне!
Он поднял меня и прижал к себе. Его руки гладили мою спину, а мне еще противнее становилось. Этот красивый молодой парень вызывал во мне сейчас отвращение, нежели дружескую поддержку.
– Тамас прости мне надо…
Я оттолкнула его и бросилась в сторону туалета. Слезы застилали глаза. Я ничего не понимала. Не понимала, что будет дальше, сейчас самое главное это Стася, моя девочка. Верните мне ее, прошу верните…
Вернувшись уже умытая и даже накрасив губу прозрачным розовым блеском чтобы лицо не казалось таким бледным, я опустилась на стул. Тамас и Макар о чем то разговаривали, увидев меня оба замолчали.
– Все будет хорошо, малышка! Я рядом!
Тамас сел рядом и по-хозяйски меня обнял. Я растерялась. Он вел себя совершенно не по-дружески и я это понимала.
Макар молча смотрел на всю эту картину. Я видела ярость в его глазах, но он молчал, не хватало только в ПДН разборок.
– Инспектор! – тихо произнес он.
Я обернулась. По коридору шла худая молодая женщина с темными короткими волосами.
– Малыш давай я!
Тамас встал и широко улыбнулся. Брюнетка покраснела, а он приобняв ее за плечи, начал, что то не громко говорить. У меня бешено стучало сердце. Когда они скрылись в кабинете, Макар выругался.
– Че он тебя обнимает? Раз отсидел, что королем теперь себя чувствует?
Я растерялась.
– Он что сидел!
– Да за разбой и драку! Держись от него подальше!
– Он нам помогает! – тихо произнесла я.
– Я на такие же бои пойду и этого гондона убью за маму и этого если тебя трогать будет!
Марат сел ко мне и прижал к себе. В глазах блестели предательские слезы.
– Как мама?
– В реанимации! Врачи говорят состояние тяжелое!
В горле встал ком. Сейчас самое главное чтобы нам отдали Стасю и мама выжила. Соседи столько всего наговорили то чего было и чего не было. Я прекрасно понимала какого Стасе, она ведь совсем ребенок, Господи хорошо хоть этот урод ее тронуть не успел, Стася к соседке, бабе Люсе убежала…
– Макар какие бои… Там на смерть дерутся! Это не игрушки! – сквозь слезы прошептала я. – Если тебя убьют, ты о нас подумал?
– Подумал! Поэтому и иду! У тебя сумка драная и кроссовки ты заклеиваешь! По квартире долги километровые! Хочешь чтобы нас в барак выселили? Стасю забрать могут! Ты взрослая, Эмма, очнись! Наша мама алкашка и на нее надежды нет, она совсем теряет человеческий облик!!!
– Никого никуда не заберут! Стасю мы сейчас заберем, а квартиру и все долги я оплачу! Как и все куплю, тебе и твоей сестре! У вас есть я, Эмма моя девочка и ее и ее семью я в обиду никому не дам!
Прямо перед нами материализуется Тамас, а у меня в горле встает ком. Его хищный тяжелый взгляд, кажется, прожигает меня насквозь. Это конец… Теперь точно конец…
Глава 4–1
Я с остервенением все яростнее и яростнее