Лисий шифр. Джесси К. Сутанто
позади нас.
– Но как они это делают? – тараторил Тео на ходу. – Это чары трансмутации? Должно быть, так? Единственные трансмутационные чары, которым нас учили, – «Мелодия растяжения» Хикенаттера, но они работали только с линейками и держались минут двадцать! Определённо, не настолько мощные, чтобы превратить в бумагу целый автомобиль. Нет, ну круто же! Такие чары должны стоить не меньше сорока рун. Или больше? О боги, откуда у них такая прорва?
Я закатила глаза:
– Если бы ты дал себе труд научиться колдовать, используя свой ци вместо кирта, то не разевал бы рот на эти салонные фокусы.
Неподалёку от парковочного комплекса была карта территории.
– Хм-м, где мы находимся? – задумчиво проговорил мистер Тан, щурясь на карту.
Вдруг наверху карты появилась щель и открылась наподобие рта:
– Доброе утро, Тео!
Тео с родителями взвизгнули и подскочили.
– Ты никогда не видел говорящую карту? – спросил рот.
– Уф. Нет, – сказал Тео. – Но откуда ты знаешь, кто я?
– Привыкай, – пробурчала я из кармана рубашки. – Они не жалеют сил, чтобы произвести впечатление на новичков.[33]
Рот растянулся в улыбку:
– Я знаю всех, кто прибывает в кампус корпорации «Риплинг», и, разумеется, знаю, где они находятся. – Рот собрался в трубочку – если тебе не довелось видеть, как безликий рот собирается в трубочку, считай, тебе повезло, – и выдул шар такого размера, что он бы запросто мог проглотить Тео вместе с родителями. – Пройдите внутрь. Он доставит вас к месту проведения экзамена.
Вся троица робко шагнула внутрь, словно боялась, что пузырь вот-вот лопнет. Когда все оказались внутри, пузырь плавно поднялся в воздух. Я чувствовала, как учащённо забилось сердце у Тео при виде удаляющейся из-под ног земли.
Я не удержалась от невинной шутки:
– Ты паришь на высоте сотни футов над землёй, и от падения вниз тебя отделяет лишь тонкая мембрана магического пузыря. И чего тут бояться?
Он громко сглотнул, а я втихомолку хихикнула.
Из пузыря мы могли обозревать кампус с высоты птичьего полёта. Мы пролетели над гигантской статуей основателя компании, Хассана Таслима. Я никогда не понимала этого обычая – ставить памятники. Это так по-человечески – создать собственное подобие, словно желая оповестить всех и вся о своём нарциссизме.
Эта статуя была особенно невыносимой. Изваянная в мраморе, она, однако же, двигалась на пьедестале, махая посетителям. И она ничуть не походила на оригинал – настоящий Хассам Таслим был лысеющим коротышкой с брюшком и дурной осанкой, а статуя щеголяла роскошной шевелюрой и рельефной мускулатурой[34]. Единственной узнаваемой деталью были радужные очки, которые он действительно носил постоянно.
– Ничего себе! Сколько же кирта потратили на то, чтобы статуя могла двигаться, – восхитился Тео. – Знаете, я в прошлом году был в музее науки, и там были статуи, которые двигались по чуть-чуть, рывками, и
В отличие от вашей покорной слуги, которая прекрасна без усилий
Это так типично для людей. Они по какой-то причине воображают, что выглядят гораздо лучше, чем на самом деле. Если честно, это вызывает недоумение, ведь люди лишены важнейших элементов красивого облика – густого меха и длинного пушистого хвоста