Русские и государство. Национальная идея до и после «крымской весны». Михаил Ремизов
поворота в нашей истории стало вышедшее из горнила первой Отечественной войны декабристское движение[23].
Это повод отметить, что национальный принцип власти стал актуальным для нас примерно тогда же, когда и для остальной Европы. А если вспомнить историю становления русского (протонационального) государства в XVI веке и затем историю восстановления государственности в Смутное время, когда именно русский народ, объединенный национальным чувством, учредил свою династию вместо иноземной, то, пожалуй, и раньше. Другое дело, что эта династия довольно быстро забыла о своем подлинном основателе, увлекшись перипетиями европейской «игры престолов», и стала смотреть в его сторону лишь на излете, когда на пороге маячило уже нечто совсем иное, столь же чуждое династической идее, сколь и национальной. В итоге «европейский» сценарий трансформации династической империи в национальное государство оказался сорван, последствия чего мы ощущаем по сей день. Но лишь неисторически мыслящий человек сделает из этого вывод, что национализм является отрицанием нашей истории. Скорее – одной из ее пока не сбывшихся возможностей. Ведь история, пока она не закончена, – это в том числе пространство отложенных альтернатив, ждущих своего часа и взывающих к нам, чтобы исполниться.
Теперь об этнократии. Что отвергают ее сторонники в приведенном понятии национализма? Они отвергают идею, что этничность требует перехода в какое-то новое, более высокое качество – качество нации. На практике это означает, что сторонники этнократии тоже хотят мобилизации этничности, но не для построения современного общества на ее основе, а для борьбы за нужные пропорции распределения собственности и власти между этническими группами. Здесь я тоже хотел бы быть правильно понятым. Никто не спорит с тем, что первоочередная задача для русских – положить конец «избыточной имиграции», и засилью этнических мафий. Но если в логике этнократии это и есть конечная цель, то в логике национализма – это только расчистка площадки для строительства развитого общества: культурно однородного, солидарного и высокопроизводительного. И в случае успешности этого процесса можно будет говорить о состоявшейся нации.
Национализм как форма деятельности
Состоялись ли русские в качестве нации на данный момент? Я не могу дать односложный ответ. Наверное, прав историк Отто Данн: «Процесс образования наций никогда не приходит к окончательному завершению»[24]. Поэтому лучше спросить – в чем наша незавершенность как нации?
Я полагаю, унаследовав довольно развитую национальную культуру, мы не освоили в полной мере тех механизмов ее тиражирования, о которых шла речь выше, – не научились устойчиво воспроизводить этническую идентичность в матрицах современного общества: через массовое образование и массовую культуру, СМИ, призывную армию, национальную бюрократию и т. д. Это связано с тем, что наш опыт
Подробнее об этом