Калевала. Наследие. Часть 2. Петр Воронин

      Вот настал черед поведать,

      Рассказать вам все правдиво,

      Не солгав и полуслова,

      И не исказив событий:

      Как завяз весь север в войнах,

      Выжили ли северяне,

      Край свой защитить смогли ли,

      Выстояли иль пропали?

      Поведем теперь мы песню,

      Вам изложим поподробней,

      Что ж в походе приключилось,

      Легендарном и сокрытом;

      Когда Карьялы правитель,

      Коронованный народом,

      В Похъялу с отрядом вышел,

      Воинской просить подмоги.

      ****

      День второй поход уж длился,

      На конях передвигаясь,

      Чаще все же пешим шагом,

      Позабыв про тракт проезжий,

      Шли стягов не подымая;

      Не кулигами* иль полем;

      Шли чрез корбу* днем и ночью,

      Продирались сквозь чащобы:

      Стулья – мокрый пень древесный,

      Стол – утоптанный валежник,

      Из бобовника лепешки,

      В бурдюках отвар на травах.

      На исходе дня второго,

      Подошли к подножию Хорны*,

      Скинули с коней поклажу,

      Стали лагерем на отдых.

      ****

      В сумерках с холмов спустилась,

      Стая диких оборотцев:

      Услыхав людские речи

      И учуяв вкус добычи.

      Прокрались к костру бесшумно,

      Цепью отряд обступили,

      Умертвить людей удумав,

      Закружили завывая:

      Вой – что мерзкий хохот Хийси,

      Тени страшные меж елей,

      Подбираются все ближе,

      Вместе жути нагоняют!

      Только Лемминкяйнен храбрый,

      Многоопытный скиталец,

      Страху не дает прокрасться,

      Захватить сердца храбрейших;

      Смело в сумрак он шагает,

      Громко к демонам взывает:

      «Эй вы, чертовы собаки,

      Порождения ущелий,

      Сыновья потомков Хийси,

      Полулюди-полукошки!

      Выходи на свет отребье:

      Поглядим тогда, посмотрим,

      Чье оружье посильнее,

      Мой клинок иль ваши когти!

      Плоти вашей очерствленной,

      Меч мой ведал многократно,

      В годы разные встречал я,

      Брата вашего скитаясь:

      Двух, свалил я недоростком,

      В годы юности – с десяток,

      Два, уж будучи женатым,

      Сотню, уже зрелым мужем!»

      Услыхал вожак слова те,

      Страшных оборотцев лидер,

      На уступе показался,

      В человеческом обличье:

      Туловище в клочьях шерсти,

      Когти как у дикой рыси,

      С челюстей клыки свисают,

      Мрачно светятся глазницы!

      Вот присел он изготовясь,

      Вот привстал на четвереньки,

      И с шипеньем ненавистным,

      Прыгнул прямо на героя!

      Только Ахти Лемминкяйнен,

      Замечательный охотник,

      Таковым слывет не даром,

      Славу делом подкрепляет:

      Увернувшись полувольтом,

      Чудище сечет в полете,

      Надвое торс рассекает,

      Падают две половины!

      Тут уж вой стал пуще вихря,

      Полулюди как взбесились:

      Захрустел еловый лапник,

      Атакуют звери разом!

      Но веселый Лемминкяйнен,

      Разума твердь не теряет,

      Отдает приказы быстро,

      Воинское наставленье:

      «Братцы, ножны оголите,

      И вплотную встаньте кругом;

      Защищай соседа слева,

      Волколаков не щадите!

      Пусть узнают оборотцы,

      Пусть почувствуют на шкурах,

      Жгучий жар от добрых лезвий

      И кинжальные укусы!»

      Нападает стая шквалом,

      На ходу переродившись,

      Черными волками стали,

      В диких тварей обратились:

      Лапищи как у медведей,

      Пасти все слюною брызжут,

      Брюхами к земле прильнули,

      Ощетинились горбами!

      Только