Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании. Екатерина Коути
бы нюхательные соли. Казалось, слово «готический» было выгравировано на каждом кирпиче. Особенно на тех, которые уже вывалились из стен. С потолка капала вода, образуя то тут, то там хрупкие сталактиты. По коридорам гуляли такие сквозняки, что из-за них трепетали гобелены на стенах и оживали сцены охоты: вздрагивали от нетерпения гончие, неслись вперед единороги.
Уолтер прошелся по бесконечному коридору, стараясь ступать как можно тише. Даже через подошвы ботинок он ощущал стылый каменный пол. Замок впитывал стужу, а после цеплялся за нее, как ростовщик за кошель. Поистине, только немертвые могут выжить в таких суровых условиях. В конце коридора находилось высокое стрельчатое окно, некогда украшенное витражом, от которого остались только ноги рыцаря да драконий хвост. Осторожно, чтобы не порезаться об осколки стекла, юноша высунулся в окно и…
«С губ моих едва не сорвался испуганный крик. Во дворе я увидел самого графа, который держал в руках охапку досок и молоток. Пинком он распахнул входную дверь и исчез в недрах замка, в то время как я, зачарованный, продолжал стоять у окна. Наконец на меня снизошло откровение. Ну, разумеется! Каждому образованному человеку известно, что носферату почивают в гробах. Доски нужны, чтобы соорудить оную конструкцию. А если графу понадобился новый гроб, следовательно, он рассчитывал пополнить ряды немертвых. Он собирался кого-то обратить! Убить и сделать вампиром! А ведь я был единственным живым в этой долине смертной тени.
Я собрался было покинуть наблюдательный пост, как вдруг в плечо мое вцепилась когтистая рука! Медленно обернувшись, я увидел давешнюю рыжеволосую дьяволицу.
– Если вы так маетесь от скуки, – хохоча, промолвила она, – я найду, чем вас занять!
Услышав, как она собирается меня употребить, я почувствовал, что по жилам моим колючей изморозью растекается ужас! Дальнейшие подробности придется опустить из соображений морали. Могу лишь сказать, что из всех известных пыток этот демон в женском обличье выбрал самую мучительную…».
– Много еще осталось? – уныло спросил мистер Стивенс, протягивая служанке по имени Эвике очередную тарелку. Девушка вытерла ее о фартук и поставила на полку.
– На пару часов хватит. Да вы мойте, мойте, сударь. Негоже вам проводить время в праздности. А то у вас разыграется этот… как там его фройляйн называла… английский сплин!
Очевидно, что девушка была не вампиром, а их служанкой из людей. Смерть придает чертам торжественную строгость, Эвике же выглядела пухленькой простушкой, огненно-рыжей, но с такими белесыми бровями и ресницами, что казалось, будто их нет вовсе. На миловидной девице была зеленая нанковая юбка и белая блуза, поверх которой Эвике носила красный, но уже сильно выцветший корсет. Рыжие волосы убирала под косынку.
Заунывно вздохнув, юноша вперил взгляд в бадью, где среди мыльной пены выпирали белые бока тарелок, словно рифы среди штормового моря. Словно Сцилла и Харибда, черт бы их побрал! А вместе с ними и слуг как категорию!
В