Риск без права передачи. Алексей Клёнов
чтобы не попасть в плен, и не расколоться. Потому что месть своих будет хуже смерти. И не только предателя накажут, но и всю его семью, в этом кладовщик прав. Иногда я даже подумываю, что если б мы применяли подобные методы, то с боевиками покончили бы в месяц. Вот только связаны мы по рукам законом. И это правильно. Иначе чем мы будет отличаться от тех же «чехов»? Хотя, если честно, иногда так и подмывает…
– Ладно, не дрожи. Если не врёшь – жить будешь. Но слова твои надо проверить. Если соврал…
Прервал меня голос командира из рации:
– Кич, здесь Рысь.
Нажав на кнопку передачи, я отозвался:
– На связи.
– Через полчаса ждите вертушку из Грозного с «большим братом». Груз, задержанного и трупы сдадите им. Благодарю за службу.
Ага, ясненько. «Большой брат» это, конечно же, эфэсбэшники. Интересные дела. Им-то здесь чего понадобилось? Однако командира я загружать своими вопросами не стал, дисциплинированно ответил «есть», и обернулся на короткий свист Азата, который выглянул из кузова, и поманил меня пальцем. Пристегнув кладовщика наручниками к дверце, я коротко велел «Стой смирно», и подошел к заднему борту. Азик с Олегом сидели на боковых скамейках с озадаченными физиономиями. При этом оба почти синхронно почесывали себе затылки. Перемахнув через борт, я подошел к ним, опустился на скамью. Заглянув в одну из вскрытых штык-ножом жестянку с олифой, заметил, что она на две трети пуста, как будто содержимое отлили. Или словно из неё вынули нечто, тем самым уменьшив объём. Азик смотрел на меня с хитрецой. Олежка нервно разминал сигарету меж пальцев. Оценив театральность момента, я попросил:
– Ну? Давай, Азик, без драматургии.
Биишев недовольно вздохнул и полез под брезент, которым были накрыты ящики с плиткой.
– Скучный ты человек, Кич. Нет в тебе полёта. Такой эффект обломал!
И бросил мне под ноги объёмистый брикет, сложенный из чего-то светлого, запаянного в полиэтилен и кое-как обтёртого сверху ветошью. Сквозь покрытую олифой плёнку просвечивали пачки денег. Что характерно – не российских рублей, а зелёных американских. Даже номинал банкнот различим: стодолларовые купюры, в упаковке двадцать пачек. Итого двестси тысяч. В кузове десять жестянок с олифой. Если допустить, что в каждой лежит по такой же пачке, то у наших ног ни много, ни мало как два миллиона баксов. Не то чтобы дух захватывает, но впечатляет, надо признать. Теперь понятно, почему этим занимаются эфэсбэшники. Понятно, почему хренов гранатометчик хотел уничтожить машину со своими подельниками, и нас заодно. Такой куш легче уничтожить, чем отдать врагу. Хотя не факт что баксы настоящие, вполне могут оказаться и фальшивкой. Но всё равно на приличную сумму. Хорошие подделки тоже денег стоят, и не малых.
То, что произошло дальше, стало для меня полной неожиданностью, и произвело эффект ещё больший, чем куча денег под ногами. Олег, смяв сигарету и швырнув её на пол, хрипло спросил:
– Мужики,