Сороковник. Книга 4. Вероника Горбачева
меня и братья все были рыжие, я одна – русая.
– Значит, девочка пойдёт в вашу породу, не в Торресов… Чрезвычайно интересно. Сероглазая, говорите? Как и вы? Возможно, с вашим Даром. А что вас так напугало?
В отчаянии заламываю руки.
– А где остальные дети? Почему я видела только девочку?
Лора с досадой пристукивает кулачищем по столешнице.
– Вань, ну ты нашла, чем голову забивать! У тебя за спиной твои пацаны были, наверняка, в какой-нибудь песочнице, это ж мальчишки, они на чужих коленях долго не усидят! Или псин за усы дёргали. Майкл говорил, у них в семье собаки за новорожденными приглядывают лучше нянек. Ты просто оглядеться не успела, как следует, потому что мы с Аркашкой тебя в парке отвлекли. Погодите-ка, сэр Персиваль, выходит, дар у Вани остался, а?
Доктор с сомнением качает головой.
– Вынужден огорчить: характерных провидческих отблесков в ауре нет. Данное видение может быть спонтанно, и вызвано подсознательной тревогой о будущем. Впрочем, пока не берусь судить. Леди Лора, вы, кажется, упоминали о мальчиках?
– А почему нет? Все слышали: старец Симеон предсказал, что младенцев мужского пола будет более одного, ну, так и выходит: раз одна девка есть, значит, с ней ещё два пацана. Ведь бывает и такое?
– Да, разнополые близнецы – довольно распространённое явление, – кивает Персиваль. – Впрочем, Иоанна, не забывайте, что будущее многовариантно. Если это видение действительно вещее – не факт, что оно однозначно. Вы могли попасть в одну из реальностей, сформированную в случае принятия вами определённого решения. Я ведь правильно понял, каким оно будет? – лукаво спрашивает.
Отчего-то заливаюсь краской.
– Очень рад. Я в вас не ошибся. – Маленький доктор пожимает мне руку. – А теперь, дорогая, вспомните всё же о человеке, который оставил вам столь ценный подарок, и неважно, что делал он это, не слишком задумываясь о последствиях. Он этих последствий, возможно, и не увидит, а вот с вами они останутся на всю жизнь и будут только ваши. Вы меня поняли? Диана…
– Да, сэр?
– Нам понадобятся другие браслеты. Самые мощные.
– Бегу, сэр.
Сестричка срывается с места. Никогда бы не подумала, что благовоспитанная леди может исчезнуть с глаз с такой скоростью.
– У вас будет десять минут, не более, Иоанна. Ёмкости наших накопителей не рассчитаны на встречу воина и его детей от Обережницы, ведь их матрицы, почуяв отца, начнут пробиваться к его ауре, что будет для вас болезненно. Этот резерв, – он принимает у запыхавшейся сестрички мощные браслеты, более смахивающие на кандалы, – поможет, но у него есть предел. Не ждите, когда станет совсем плохо, не доводите до обморока, разрывайте контакт с гостем при малейшем ухудшении самочувствия. Десять минут, вы поняли?
Замедленно киваю. В голове пусто. Сколько раз в уме проговаривала наш с Васютой диалог при воображаемой встрече, сколько упрёков готовила и тут же прощала, а сейчас – не знаю, что сказать. Негнущимися руками оправляю халат, пытаюсь запахнуть на груди, совершаю кучу ненужных