Лавка «Цветы Камелии». Мила Вант
ровным срезом ниспадающие чуть выше плеч, острые плечи, худые кисти рук и заостренный подбородок. Я так и не успела снять своё «кафедральное» одеяние – так я называла пачку официальных строгих черных костюмов, что обычно носят с рубашкой и тонким галстуком.
В Мортвилле было значительно холоднее, чем в разгоряченном Луисфорде, что успевал нагреваться к обеду как минимум от бесконечных стеклянных высоток и начищенных до блеску домов. Я поежилась – не взяла пальто. Очень жаль.
У меня был ключ от лавки. Еще десять лет назад, когда я решила уехать в большой город за образованием и новой жизнью, Присцилла настояла на том, чтобы я взяла этот ключ и приезжала даже без звонка. Но я ни разу не приехала. Ни одного чертова раза не удосужилась поднять свою задницу и приехать.
Дрожащей рукой я поднесла ключ к двери и, провернув рукой несколько раз вправо (замок работал наоборот), отворила дверь в Лавку.
Мне показалось, что внутри все-еще стоит легкий запах ароматических палочек – кажется, это был аромат герани, шафрана и розы. Ощущение, словно Присцилла вчера весь день их жгла, окуривала Лавку. Я тяжело вдохнула в себя эти запахи и неохотно выпустила обратно, смешав их с углекислым газом собственного тела.
Ну вот и всё. Я дома.
– Ты соскучилась по мне? – спросила я, обращаясь к Лавке.
Что-то незримое суховато проскрипело в углу. Показалось, «Цветы Камелии» поприветствовали меня.
Я прошла к прилавку и провернула ручку настольной лампы. Легкое золотистое сияние осветило помещение.
Было чисто. Очень чисто. Ни пылинки. Словно Присцилла, прежде чем откинуться, убиралась с таким усердием, что от него же и скончалась.
Я провела пальцем по поверхности столешницы. Гладкое, отполированное временем и руками посетителей, дерево приятно коснулось моей кожи, передав легкие заряды магии в мои внутренности. Лавка не была живым существом в буквальном смысле, но она определенно жила, слышала, понимала и отвечала.
– Я скучала, – наконец ответила на еще один незримый вопрос я и оглядела глазами бесчисленное количество склянок, банок, сухих пучков растений и свитков. А еще старый и немного ржавый кассовый аппарат.
Позади скрипнула дверь. Я резко обернулась, не предполагая, что совершенно забыла запереться. В проеме показалась высокая фигура широкоплечего мужчины. Темные волосы намокли от редкой мороси и, прилипая ко лбу, мешали своему владельцу. Мужчина большой ладонью убрал волосы с лица и посмотрел на меня теплым глубоким взглядом. Я тут же отметила про себя, что его глаза все такого же оттенка – как кофе, только со светлыми крапинками. Будто бы в напиток бросили пучок снега и в последний момент, прежде чем растаять в чашке, он издал лебединую песню света. Линии острого подбородка изогнулись в удивленной гримасе, а правая бровь поднялась.
– Терра… Ты приехала? – его голос значительно загрубел и понизился. Создалось ощущение, что он долго и упорно срывал его в немом крике. В глазах читалось абсолютное неверие