Виагра для ЦРУ. Марк Агатов
на слова.
– Бей, гада, бей! – нашептывал голос. – Стань в этой камере главным. Не дай им объединиться. Они всего лишь психи, а ты человек, бывший санитар психиатрической больницы. В шестнадцать лет ты управлял сумасшедшими. Что ты тянешь, бей, а потом думай.
– Не спеши дружок, – тут же вступил в диалог второй голос. – Перед тем, как ударить, надо подумать, нужно ли бить убогого. Может, вступить с ним в дискуссию, указать на ошибки и неточности в формулировках.
Дискуссию в голове Гарика неожиданно прервал рыхлый толстяк по имени Вася. Он попытался кулаком разбить нос своему противнику.
– Я пущу ему кровь, – визжал толстяк. – Сейчас вы увидите его синюю кровь. Он не человек, он демон.
Это слово было последним, которое произнес псих Василий в этой камере. Гарик сгруппировался и нанес ему один единственный удар в челюсть, но этот удар был такой силы, что его сокамерник пролетел по воздуху метра три и после приземления выплюнул все передние зубы. Теперь он молчал, дико вращая глазами.
– Ну, кто еще хочет попробовать комиссарского тела?! – неожиданно заорал Гарик. Эта фраза отпечаталась в его голове в раннем детстве, когда женщина-комиссар в кино пристрелила похотливого матроса на глазах всей команды то ли на корабле, то ли на берегу.
Окружившие Гарика психи прекратили болтать и с интересом смотрели на возмутителя спокойствия.
– Я убью всех, кто сделает шаг вперед, – уже менее агрессивно продолжил Гарик.
– Бей, – подошел к Гарику Иннокентий второй. – Я тут главный. Бей меня.
И Гарик ударил жестко в челюсть, как на тренировке. Иннокентий мешком рухнул на заплёванный пол камеры. После чего в камере началась драка. Психи били друг друга, не разбирая, но были среди них и те, кто возжелал «комиссарское тело». Они подбегали к Гарику и норовили нанести ему удар в голову. Гарик легко уходил от этих ударов, потом догонял убегающего противника, сбивал с ног, и добивал его ногами на полу. Минут через десять Гарик оказался единственным, кто еще держался на ногах.
– А теперь, слушайте меня, – закричал Гарик. – Я здесь санитар, а вы психи. И вы будете выполнять все мои команды. Откроют дверь камеры – бейте конвой и никого не бойтесь. Это приказ. Вас ждут ведьмы на атомной станции. Красивые страстные ведьмы. Вы будете любить их над пропастью, целовать, ласкать, но для этого надо разоружить конвой. Бейте конвой и ничего не бойтесь. Вы психи, вам ничего за это не будет. Зато там, на атомной станции, вы получите все от танцующих ведьм.
После этих слов Гарик стал вбивать в головы сумасшедших одну единственную фразу: «Бейте конвой и ничего не бойтесь!».
Со стороны все это могло показаться глупостью. Больные не должны были выполнять его команды, потому что они жили в другом мире. Но Гарик знал, что он делает. При помощи кулаков и выбитых зубов ему удалось восстановить «историческую память». Они поверили в то, что перед ними стоит всесильный санитар. Гарик, как заведенный, ходил среди больных, выхватывая из толпы очередную жертву.
– Бей