Любовное зелье любви не помеха. Лира Алая
но прикусила язык.
Почему зелье сработало настолько сильно? Да, оно усовершенствованное, но такие желания не должны возникать на пустом месте.
– Потому что я люблю вас, – не понял меня Ивар. – Но давайте обсудим все это в другом месте. Студенческая романтика прекрасна, но я немного староват для нее. Не могу найти так уж много удовольствия в свиданиях под крики истеричных профессоров. Да и вы определенно заслуживаете признаний не в этом жалком кабинете, а где-нибудь в более приятном месте. Тогда и меньше сомнений в моих чувствах будет. О, я не читаю ваши мысли, – заметил Ивар в ответ на мое удивление, – у вас всего лишь чрезвычайно выразительное лицо.
С этими словами Ивар, запечатав дверь магией изнутри, подхватил меня на руки и сделал шаг от двери к центру кабинета.
– Что вы собираетесь сделать? – спросила я, благоразумно вцепляясь в мужчину покрепче.
Нет, а что? Кричать «отстаньте, опустите, оставьте меня в кабинете», где меня застанет профессор Ромис, чтобы потом окончательно превратить мою жизнь в ад? И то – это при хорошем раскладе. Кто знает, на что способен этот не самый уравновешенный человек? Может он меня превратит в кучку пепла или повесит магией над дверь головой вниз? Я небезосновательно так рассуждала. Ходили слухи, что с каким-то первокурсником профессор так и поступил, но дело, на его счастье, замяли, так как первокурсник был простолюдином, а нашего ректора не было на месте.
Оставаться в кабинете я не хотела. Ни за что. Из двух зол выбирай то, которое влюблено в тебя и определенно желает тебе блага, пусть понимание этого самого блага может оказаться чрезвычайно специфическим.
– Сбежать отсюда вместе с вами.
– Как?
– Через окно. Что, плохая идея? Могу сделать дыру в крыше, – предложил Ивар. – Какой вариант вам нравится больше?
Я ойкнула. Нет, я слышала, что в студенческие времена Ивар подрабатывал наемником и многого оттуда нахватался, но я всегда думала, что это не более чем слухи! Что ж, кажется, в них все-таки доля правды была.
– Хм, раз уж дама не может определиться, то прошу извинить, выбор сделаю я.
Ивар что-то произнес – и окно передо мной в буквальном смысле испарилось. Это и есть магия уничтожения? Та, которую считают одной из самых жутких в этом мире, потому что эту силу нельзя отразить, от нее никак не защититься, да и разрушить первичную структуру невозможно?
Неудивительно, что некоторые его опасались. Но не я. Пугать должно не оружие, а руки, в которых оно находится. Судьба дала одну из самых страшных сил этого мира в чрезвычайно надежные руки.
Пока я размышляла, Ивар прижал меня к себе чуть сильнее и попросту… выпрыгнул в окно. Я не кричала – жизнь меня и не к такому готовила, надо было все-таки думать сначала о безопасности и о том, что толпа учителей, обнаружившая меня сбегающей из кабинета преподавателя поздним вечером, является не самым лучшим вариантом, а потом об эмоциях. Но мысленно я представила, как купаю этого сумасшедшего мужчину в котле с каким-нибудь нехорошим зельем! Чтобы