Штурм Бахмута. Позывной «Констебль». Александр «Писатель» Савицкий
пожаловать в штурмовики.
Он выглянул в дверь:
– Еда осталась еще? Тащи сюда суп и второе!
Он посмотрел на меня:
– Садись.
Пока я ел, мы продуктивно поговорили о дальнейшей работе. Я высказывал свое мнение, а он внимательно слушал и говорил, что мы будем делать дальше. Он был «воякой» – профессиональным военным с большим опытом боевых действий за плечами. Здесь, как и в Чечне, я обращался к командиру на ты, без лишних барьеров и ощущения его превосходства. В ЧВК не было званий. Здесь были должности. Если ты соответствовал своей, тебе давали возможность расти дальше. А если ты не тянул, тебя убирали, передавая должность тому, кто лучше. ЧВК «Вагнер» предлагал простую и понятную схему немедленной кармы.
– Если ты все понял, то отлично.
Он еще раз внимательно посмотрел на меня.
– Я на часок отлучусь. Иди поспи пока, а через час дам тебе пополнение, и можешь выдвигаться. Или дождаться утра.
– Такое дело. Когда шел сюда, видел на дороге много всего полезного… – я рассказал ему о том, что видел.
– Точно? – покраснев от ярости, спросил он. – Мне доложили, что там трудно передвигаться, потому что все усыпано противопехотными минами – «лепестками». Встречались?
– Ни одного не видел. Только брошенные пайки и цинки с патронами.
Командир, ругаясь матом, высказал свое мнение по этому поводу и сказал, что разберется с главным по доставке.
Я узнал, что на складе находится Адик «Сезам» и пошел искать его. Он со своими подручными привез на «мотолыге» БК и провизию.
– Здравствуй, командир! – радостно воскликнул он, увидев меня.
– Привет, дружище.
Я пожал его крепкую руку.
– «Моряк» «двести».
Я был рад его видеть, и, в то же время, мне было грустно. Я протянул ему футляр с очками, на котором был нарисован якорь и написано «Моряк». Он молча взял у меня футляр и вздохнул. Комок непереваренных и непрожитых чувств внезапно подкатил к горлу, и слезы невольно выступили на глазах. Я подавил их, сделав вид что в глаз попала соринка. Адик все понял и замолчал. Было видно, что ему тоже не по себе.
– Мы же с одного отряда. Вместе сидели и дружили.
Что я сестре его скажу? – проговорил «Сезам».
Мы помолчали. Нам тяжело было говорить на отвлеченные темы, но говорить о «Моряке» было еще тяжелее.
– Что там у тебя? – вдруг спросил я.
– Пока обустраиваюсь. Дали пару человек мне.
За «двухсотыми» и «трехсотыми» езжу.
Он стал мне рассказывать о том, как организует свое хозяйство, и расспрашивать, как там на передке. Час пролетел незаметно. Я встал, пожал ему руку, и мы крепко обнялись.
«Увижу ли я тебя еще?» – подумал я.
– До встречи, мой друг! – сказал я. – Горжусь тобой.
До скорого!
– Приезжай в гости, командир, – улыбаясь сказал Адик.
Я вернулся в штаб и стал ждать, когда вернется «Крапива». Пока сидел услышал, как «Сазану»