Императрица по случаю. Светлана Игоревна Бестужева-Лада
спустив с плеч шаль, продемонстрировала свежий синяк.
– Уверена, что у Аннет таких отметин больше, – злорадно добавила я. – Только она из гордости молчит. А князь Константин пусть радуется, что я в него дохлой крысой не швырнула.
– Это еще что? – побагровел император.
– А то, папенька, что наш братец развлекается, стреляя в супругу крысами из игрушечных пушек. А она жаловаться боится, у него рука тяжелая.
– Это правда, князь Константин? – осведомился император.
– Да я же шутил, батюшка.
– Хороши шутки – до синяков. Так-то ты со своей супругой обращаешься. Да еще и беременную невестку обидел. Неделю посидишь в своей комнате на хлебе и воде под строгим караулом. А если и после этого не перестанешь безобразничать – зашлю в Сибирь, волков пересчитывать. Ты меня знаешь.
Великий князь Константин побледнел и бросился на колени перед императором.
– Простите, батюшка, бес попутал. Клянусь, пальцем не трону более.
– Так-то ты нас радуешь. Княгиня Елизавета в положении, а от тебя разве мыслимо потомства ожидать, коли ты так со своей супругой обходишься? А ты, княгиня Анна, почему молчала?
– Дозвольте, папенька, к родителям уехать, – дрожащими губами пролепетала Аннет. – Сил моих больше нет бояться, да муки терпеть.
Скандал в благородном семействе завершился сомнительным компромиссом: ежели великий князь Константин по-прежнему будет свою супругу обижать и пренебрегать супружеским долгом, то она уедет погостить к родителям, а он отправиться в противоположном направлении: сибирские остроги инспектировать. А отца, насколько я поняла, наш Костенька боялся до икоты, тем более что в любимчиках у матери он тоже не числился.
Когда мы принялись за кофе, Константин подсел к нам с Александром.
– А вы изменились, Лиза, – с некоторым даже уважением сказал он. – Вот уж никак не ожидал от вас получить такой отпор.
– У меня осложнение после болезни, – сухо сказала я. – Испортился характер. Если доведут, могу и поколотить.
– Восхитительно! Всегда мечтал о такой жене. А то княгиня Анна только пищит и плачет.
– Не переживайте, я дам ей несколько уроков самообороны. Может, тогда вы научитесь уважать и любить свою супругу.
– Саша, что это с ней? – обратился Константин к брату. – Не узнаю нашу кроткую мечтательницу-молчальницу.
– Людям свой свойственно меняться, особенно женщинам, – дипломатично ответил мой супруг. – Уверен, что когда наши сестры выйдут замуж, они тоже изменятся.
В этот момент в гостиной появился лакей и доложил:
– Курьеры из Австрии и Англии к его императорскому величеству. Уверяют, что дело срочное.
Павел Петрович резко поднялся с кресла, оставив кофе недопитым, и стремительно двинулся к выходу, бросив через плечо:
– Князья Александр и Константин, за мной.
Наши взгляды с императором на мгновение встретились и я поняла, что думали мы об одном и том же: Франция почти покончила