Корректировщик. Василий Головачев
потрепал Натили по щеке, треснул Толендаля по спине широкой ладонью и вышел из каюты. Девушка и ее друг остались сидеть, глядя на закрывшуюся дверь.
В тот же день после настойчивых просьб принять его Франсуа был допущен к генералу Рене и полковнику Гарнье и сумел уговорить их, поражаясь своему красноречию, отпустить его с Натили в последний раз для контакта с «богом лагуны», который сумел найти в водах океана упавшую ракету, после чего она бесследно исчезла вместе с боевой частью из килограмма с небольшим плутония-237.
– Хорошо, идите, – сказал начальник полигона, не глядя на лейтенанта. – Даю вам два дня. Кстати, спросите этого мерзкого урода, что он сделал с ракетой. Пусть лучше вернет.
– Да-да, пусть вернет, – поддакнул сытым голосом полковник Гарнье, ковыряясь в зубах. – Не то ему будет плохо.
Лейтенант подумал, что Ифалиук, наверное, давно использовал боевую часть ракеты, что на угрозы он не реагирует, но вслух говорить об этом не стал.
Через два часа после разговора с генералом Толендалю дали пятиместный катер с крохотной каютой на корме, телекамеру, магнитофон, фонари, осветительные ракеты и запас консервов на два дня. Натили заняла место на корме, возле люка в каюту, и Франсуа отчалил от борта сторожевого корабля, где находился все это время. Он знал, что полковник Леко убыл с корабля в неизвестном направлении и под неизвестным предлогом, но рация, которую он оставил Толендалю, пока молчала. Оставалось только ждать от него вестей.
Катер обогнул риф, нашел достаточно широкую протоку и по ней пробрался в лагуну, мирно отсвечивающую лазурью и пляжами с жемчужно-перламутровым песком.
Воронку с лежащим на дне Ифалиуком они нашли быстро, по указаниям наблюдателей, не сводящих стволы приборов и оптики с обиталища двухсотметрового исполина. Посидели на палубе катера, просто свесив ноги через борт, глядя в воду и думая о своем. Потом Натили искоса посмотрела на задумчиво-отрешенное лицо лейтенанта, сказала с виноватой улыбкой:
– Ты, наверное, меня ругаешь в душе, авун?
– За что? – поднял брови Франсуа.
– За то, что втянула тебя в эту историю. Если бы я не рассказала тебе об Ифалиуке и не познакомила с ним…
– Все равно рано или поздно его обнаружили бы.
– Но ты бы не мучился со мной, выполнял бы свой долг, и все.
Франсуа притянул девушку к себе, поцеловал, глянул в ее черные глубокие печальные глаза.
– Кто сказал, что я мучаюсь? Все нормально, Тили. Я благодарен судьбе, что свела меня с тобой.
– Правда? – Глаза девушки вспыхнули, полные пунцовые губы приоткрылись, и Франсуа не удержался от поцелуя, долгого и желанного для обоих.
Запищала рация. Толендаль с сожалением оторвался от девушки, засмеялся, представляя лица наблюдателей, поднес наушник рации к уху.
– Чем вы там занимаетесь, лейтенант? – донесла мембрана недовольно-брюзгливый голос полковника Гарнье.
– Обсуждаем план контакта с Ифалиуком, – ответил Франсуа,