Побег. Настя Кор
а ты?
Чтобы хоть как-то успокоиться, пока шел разговор, я только усерднее занималась своим делом, выравнивала дыхание и старалась не слушать, не привлекая к себе внимания. Вдох. Раз, два, три, четыре. Выдох. Раз, два, три, четыре. Снова вдох до четырех. И выдох так же. Но куда там. В покое меня никогда не оставят.
– Идите без меня, девочки, – ответила я, стараясь говорить ровно и скрывая дрожь в голосе. – Работы много.
Так ни с чем они и ушли. Но как только закрылась дверь, из коридора донеслось негромкое:
– Ишь, королевна какая. И чего молодой хозяин в ней нашел?
“Ничего, ничего, – выдох. – Это только разговоры.” – думала я, продолжая шить.
Глава 2. Наказание
Шить – думаю, единственное, что хорошо у меня получалось в этом мире. Как сразу иголка в руки попала, так все обязанности на меня и переложили. Ханна права, не просто так мне выпало такое счастье. Для господ намного удобнее, когда все служанки занимались порядком в доме, иногда прерываясь на штопку. А шитье новых нарядов заказывать у швеи в городе или в самой столице. Там и фасоны интереснее и качество в разы лучше. Не чета нашему.
Но я старалась об этом не задумываться. Тем более, занятие приносило мне удовольствие. Иголка сама шла в руки. Ни у кого не получалось так красиво заштопать хозяйскую рубашку, сшить обратно разошедшийся шов, скроить простую заготовку и сделать из нее что-то, более-менее подходящее для благородных господ.
Скорее всего, и в прошлой жизни шила, может, даже работала швеей. Создавала красивые наряды для аристократов и была свободной. Однажды, когда я в очередной раз что-то кроила, как призрак из старой жизни, пришло название: дизайнер. Слово то какое интересное и очень необычное. Не то, что сейчас. Как и всегда оно пришло внезапно, без какого-либо порядка.
Сколько ни пыталась, системы проследить не удалось. Правда, здесь не любят, когда я об этом рассказываю. Так что старалась больше помалкивать и особо не рассуждать. Да и помощи в поиске ответов тоже не ждала.
– Вставай, – раздалось над ухом.
– Что?
– Вставай, говорю, – повторила кухарка, когда я подняла голову. – Негоже такое неуважение господам выказывать.
Она встала со своего места и подошла поближе, заглянула мне в лицо, уперев руки в бока. И видимо, прочитав в моих глазах немой вопрос, пояснила:
– Идем, посмотрим на наказание.
– Но молодой хозяин приказал заштопать рубашку как можно скорее.
– Думаю, он проявит снисходительность, раз такое дело.
И больше не дожидаясь моего ответа, прошла к двери из кухни. Открывая последнюю, женщина еще раз обернулась, проверяя насколько нерадивая служанка прониклась ее нравоучениями.
Конечно, я последовала ее примеру. У меня просто не оставалось другого выхода, нельзя же поступить иначе. Если Ханна вышла, значит, никто не может увильнуть. Она всегда была своего рода маяком, когда можно было рассудить по сердцу, а когда стоило неукоснительно следовать заведенным, пусть и условно свободным к исполнению правилам. Таких