Марина. Татьяна Краснова
поел, прежде чем пропасть в неизвестном направлении), раздался звонок, и Макс улыбался на пороге. Ник неожиданно почувствовал, что ничего ему не хочет рассказывать, и лихорадочно соображал, как отвертеться.
Ведь правда, невозможно объяснить, что Марину он нашел по флюгеру на крыше: золотой парусник указал на солнце, а вместе с солнцем появилась она. Значит, он не случайно забрел тогда на Зеленую улицу. Он всегда любил гулять в Сосновом Бору, но раньше ничего подобного не случалось! Для Ника это было как дважды два, но кто угодно, и Макс в том числе, сочли бы это за бред сивой кобылы. Ну, допустим, он все-таки об этом рассказал. Здравомыслящий приятель сразу спросит, почему он не познакомился с девочкой, если она ему понравилась. И что отвечать? С одной стороны, всё ясно: она живет на враждебной территории. Для Ника это не имеет значения, но для нее-то он прежде всего – чужак. Прийти, чтобы принести неприятности? Но он к тому же чувствовал, что надо просто подождать, пока флюгер опять не повернется в нужную сторону.
Но просто ждать Ник не мог, и на подоконнике Марины стали появляться белые цветы. У нее должны быть цветы, которых ни у кого нет, которые не купишь ни за какие деньги ни в каком магазине. Может, Ник опять по-своему наслаждался романтикой и риском. Может, хотел освежить избитый ритуал дарения букетов, раз уж нельзя совсем его избежать или заменить чем-нибудь новым – девочкам-то нравится. И об этом, что ли, рассказывать? О трехчасовых загородных прогулках и альпинизме на чужих заборах? Да Ник не то что Максу, никому на свете не признался бы. А если бы Марина каким-то чудом догадалась и начала спрашивать – отрекался бы и отпирался, как партизан на допросе.
Скоро Ник знал в лицо ее отца, тетушку с кошелками, сестру и собаку. Раз даже удалось поговорить с братиком. И тут появилась она – холодная и чужая, поглядела на него, как на вещь, и увела малыша. Ник потом долго удивлял друзей колючим настроением. А Макс, узнав об этом, наверняка скажет: ну вот, опять сдрейфил к ней подойти. И будет не так уж и не прав.
Но Ник не ошибся – всё совершилось само собой, тогда, на причале. Наполовину сочиненная им, Марина оказалась похожей и совсем другой. Для нее также не имел значения закон «все, кто не наши, – чужие». Весь тот день они провели вместе и за разговорами не заметили, как он прошел.
Но Максу Ник рассказал об этом в двух словах и самым безразличным тоном. А тот огорошил его сообщением:
– Ну, про твою-то я и сам всё знаю. – И пояснил: – Я с ее сестрой познакомился. Кларисса. Там же, в доме с корабликом живет. Ну денек был – это что-то с чем-то. Тебе одна досталась, а мне сразу две – аж глаза разбежались. Эта, Жанна, тоже делась куда-то, ну и наплевать, Кларисса тоже ничего. Классно гуляем! К тебе как ни зайдем – все нет, прямо пропал человек… А это что? – Макс взял с дивана книжку. – «Властелин колец. Хранители». Тол-ки-ен. Чего-то больно мудреное. А, кино такое было.
Ник забрал у него из рук обернутый