Заблудшие во снах. Екатерина Сереброва
не требуется. Тебе полезно выбраться, я знаю.
– И почему же, ученый? – в насмешке выгнул бровь Стропов.
– Потому что мне известно, с какой целью ты прибыл в Таиланд, Иван. Приключения – по твоей части.
– Ты так уверен в этом? – сузил глаза Иван, почуяв неладное. Он-то Федора до бедствия совсем не припоминал. Как и кого-либо еще, будучи сконцентрированном только на своем деле.
– Да, – с загадочной улыбкой подтвердил Федор. – Я знаю, ради кого ты приезжал.
– Я пойду с тобой, Симонов. Но после нас ждет серьезный разговор.
– Готов выслушать и ответить на твои наверняка важные вопросы.
– Славно.
А Иван всерьез озадачился. Однажды он уже прогулялся, и ни к чему хорошему это не привело.
**
На третий день после бедствия (Десять дней назад).
В новом доме Стропов ворочался на диване, но не от неудобства. Ему снился кошмар. Он горел, заживо горел в пламени, а пространство вокруг было пустым.
Весь день Иван задумчиво изучал внутреннее убранство дома и с удивлением обнаружил карты. Устроившись с ними в комнате, он разложил пасьянс, да так большую часть времени и просидел над ними. Стропову нужно было собраться с мыслями, а также понять, что он чувствует. Поскольку он все же потерял для себя цель своей жизни, попав в эту катастрофу, однако не ощущал ничего, кроме зияющей пустоты внутри. Ни сожаления, ни горечи, ни страха за свое будущее, ни боли за прерванное и утраченное навсегда настоящее. Все, кто спасся – они мешали ему сосредоточиться, очистить разум и разобраться. Но на деле Иван получил лишь кошмарный сон, а проблесков в сознании не наступило.
А второй ночью сон повторился.
Стропов метался в огне и кричал, мучился от боли, но спасительного обморока все не наступало. Болевой шок позволял сознанию отключаться на доли секунд, однако всякий раз он, на свое несчастье, приходил в себя. Страшные пытки продолжались по кругу, боль усиливалась. Периодами она утихала, но возвращалась с двойной силой. Иван кричал, бившись в агонии, его сдерживали невидимые цепи. Собственный голос эхом отдавался внутри него и не уходил наружу.
Резкий посторонний звук заставил Стропова пробудиться. Кто-то громко и настойчиво стучал в дверь. Иван поморщился, скинул плед на пол и побрел к двери. На нем были штаны с первого дня. Несмотря на то, что платяной шкаф содержал в себе мужскую одежду подходящего ему размера, Стропов не торопился ее брать. Он прекрасно знал на свое опыте, что если есть вещи – значит, они чьи-то. И Ивана пока не убеждало то, что хозяев нет поблизости. Он слишком хорошо усвоил урок – не брать чужого.
– Эм.. Иван, правильно?
– Зачем пришла, Сью? – насупился Иван, складывая руки на груди.
– Родители не учили хорошим манерам? – язвительно спросила Анна.
– Их сигналы не доходили до меня с того света, – сарказмом ответил Стропов. Анна вскинула брови.
– Мне очень жаль.
– Так