Заблудшие во снах. Екатерина Сереброва
первый. – Случай-то похожий, на том же месте, только год назад. Очередной сынок депутата, ну угораздило же.
– Ты и сравнил. Где наш, – слышался пиетет, – а где – этот мелкий поганец.
– Так что, будем дело заводить?
– Ну конечно, ты еще и спрашиваешь.
С тех пор Ваня, будучи подросшим, собрал еще несколько фактов и убедился, что водителем, погубившим маму и папу, был некто Голунов.
*
Стропов знал уже достаточно о бизнесмене и заядлом игроке в покер по фамилии Голунов. Но заговорить с ним так и не успел. По рассвету клуб закрылся, и Ваня был на пути к ненавистному толстяку, когда налетел ветер, а за ним и грохот земли. Трещина прошла по асфальту аккурат между ними. Сама стихия разъединила их навсегда, унося за собой все чаяния Ивана, надежды и шанс зажить новой жизнью. Цунами принесло с собой его крах личности. Осознание того, насколько серьезный оно принесло ущерб ему (убило врага, не дав узнать правды!), чего лишило, стало медленно накрывать Стропова с головой.
Иван, внутренне исходя злостью и все еще пытаясь сдержать ее, окинул взглядом пропахший плесенью и сыростью бывший вип-зал клуба. Сохранился стол после их игры, даже забытая карта джокера валялась на почерневшем ковре, на прежних местах стояли стулья. Стропов подошел и провел ладонью по спинке того, что занимал он. Аня находилась где-то позади, но Иван забыл о ней. Его поглотили воспоминания, потоком пронеслась вся жизнь, и горечь, душившая и рвавшая на куски, овладела им. Стропов схватился за стул и с силой зашвырнул на стол. Анна взвизгнула, но Иван не слышал ее. Он остервенело молотил злосчастную мебель, выплескивая боль наружу. Щепки разлетались в разные стороны, некоторые летели в глаза, а Стропов все громил стул, пока от него не остались одни ошметки. Несколько заноз вонзилось в ладонь, но Иван ничего физически не ощущал. У него разрывалась душа, и вместе с ней из глаз брызнули слезы. Он что-то кричал в процессе, но не слышал собственного голоса, а опомнился только, когда сзади его обхватила Анна.
Сил, чтобы ее оттолкнуть, больше не было. И Стропов устало опустил руки. Анна трясла его за плечи и что-то говорила. Ваня полупьяным взглядом пытался сфокусироваться на ней, и лишь с трудом ему это удалось.
– Посмотри на меня, посмотри, – требовала она.
Стропов и посмотрел, придя, наконец, в себя. Глухота и головокружение прошли, зрение восстановилось. И пришло горькое понимание, каким же слабым и немощным его увидела Анна. Как опрометчиво и стыдно! Иван дернулся, как от ожога, сбрасывая ее руки, и отшатнулся, в шоке округлив глаза.
– Уходи, – прохрипел Стропов.
– Ваня, расскажи, что ты вспомнил, не держи в себе, – нежно прошептала она, трогательно заглядывая Ивану в глаза. Но он был слишком неустойчив и подавлен, чтобы оценить.
– Убирайся! – гаркнул он. – Оставь меня одного.
Анна вздрогнула и тотчас ушла. Стропов пошарил в карманах джинсов и отыскал