Еще не август. Алена Жукова
Будем действовать на два фронта: ты займешься поисками Полинки, а я попытаюсь найти этого козла, уж прости. Говоришь, что видела ее в переходе, значит, надо туда регулярно наведываться, а еще ходить по помойкам, ловить бомжей, задабривать и пытаться разговорить. Наверняка кто-то где-то ее видел и запомнил. У нее внешность яркая – лысина, татуировки… и, наконец, эти браслеты. В конце концов, обратимся в полицию. Имя и фамилию знаем, даже год рождения. Если жива, найдем. А я раскину свою сеть в Интернете, поставлю фальшак с чужой фоткой помоложе, буду склонять этого дурака Костика к знакомству и встрече. Ребята наши знают его ник, подловим гада. Браслет не снимай, тем более если думаешь, что он Леркин. Может, она с того света нам сигнал подает – дочку спасите. Поняла?
Вера кивнула и сквозь слезы опять забормотала:
– Я-то всю жизнь ей завидовала: у нее Костик, ребенок, а у меня фига. Кто же знал, как оно на самом деле. Так рано умерла, несправедливо, а я все думала, что это со мной несправедливо, вот ведь дура…
Пока Вера рефлексировала вслух, Марго направилась к рюкзаку, чтобы удостовериться, нет ли там еще каких-нибудь «наводящих моментов». Зажимая нос, она опять все перетряхнула и нащупала в самом уголке кармана слежавшийся до плотности камня комочек бумаги. Осторожно развернув его, обнаружила, что это рецепт. На нем даже можно было рассмотреть адрес поликлиники и фамилию врача – зацепка!
Доктор Майская была психиатром с большим стажем. На ее лице с тяжелым неженским подбородком, ртом подковкой вниз и слезящимися глазами сидела маска недовольства и смертельной усталости. Да, Полину Мухину она помнила, вела ее много лет. Тот факт, что пациентка больше полугода не появлялась, абсолютно не удивил: обычное дело при таких диагнозах. Половина больных бросает пить лекарства, многие уходят в алкоголизм и наркоманию, бродяжничают, кончают жизнь самоубийством. Спасает только самоотверженность членов семьи, готовых положить свою жизнь на борьбу с тяжелой болезнью. Узнав от Веры и Марго о ситуации, в которой оказалась Полина, она преобразилась, сменив пренебрежительно профессиональный тон на человеческий, заодно скинув маску.
Последний раз Полина была на приеме прошлым летом. Состояние ее не вызывало тревоги, многолетняя ремиссия после первого психоза давала надежду, что острое состояние не повторится. У доктора сохранились короткие записи их беседы. В них значилось, что пациентка нашла дизайнерскую работу. Оформляет ресторан в азиатском стиле. Ей предстоит командировка в Таиланд. Негативной оценки будущего нет. Из отрицательных момент ов: сильные переживания по поводу болезни матери, тревожность и плохой аппетит, – но в целом состояние стабильное. Признаки депрессии или мании отсутствуют. Как всегда, ей были выписаны лекарства, стабилизирующие настроение.
– Очень сожалею, что Валерия Витальевна умерла, – сказала доктор, стараясь скрыть слезы. – Из всей семьи мне довелось общаться только с ней. Поверьте, это чудовищное испытание для матери, когда с ребенком такое происходит. И ведь никто не виноват – просто