Неверный. Ты нас предал. Дана Стар
и ситуации под себя, чтобы самоутверждаться за счёт своей силы.
– Знаешь что, мне ничего от тебя не нужно! Разве что… детей я тебе не отдам. Я их мать, без этого никак. Если переживаешь из-за денег, составим договор, я откажусь от своей доли. Но при одном условии! Чтобы ты не подходил ко мне ближе, чем на киллометр.
– Деловая такая ты, – тишину комнаты пронзает смешок, – за детей я тоже готов биться, потому что они – моя кровь и плоть, часть меня. И, если понадобиться, как бы жёстко это не звучало, уж прости, готов лишить тебя материнских прав.
– Какой же ты…
Внутри меня всё сжимается и горит.
– А что мне остаётся, если я не хочу тебя терять? Придётся идти на более жёсткие меры. Но знай, даже это – только ради семьи. Ты меня знаешь, я пойду на всё, чтобы добиться своего. Меня лучше любить, чем со мной воевать. Гиблое дело бросать вызов настоящей акуле!
У меня нет слов…
Действительно, вот это я попала!
И за кого я только вышла замуж?
Боже мой… Но Саша был другой!
Сейчас со мной говорит не он, а монстр с его лицом.
– Ладно, Валя, наверно я действительно перегибаю, – выдыхает, разжимая кулак. – У тебя гормоны, надо учесть этот факт.
Расслабляет напряженные плечи и опускается на кровать. Начинает расстёгивать пуговицы на пиджаке. Раздевается…
Он же не собирается лечь со мной в одну кровать, как ни в чём не бывало, после того, как лапал шлюх?
– Трудная неделя, в бизнесе завал.
– Слышать ничего не хочу, откуда мне знать, что ты не врёшь?
– Валя…
– Забудь. Просто не говори ничего. Уходи! Выйди из комнаты…
Хмыкает надменно.
– Это как? Вообще-то это моя спальня, моя кровать. На законных основаниях я имею на них права.
– Какой же ты душный.
– Даже эта ночнушка, что сейчас на тебе, – дёргает мою сорочку за плечико, – принадлежит мне. – Я за всё это платил! Я тебя обеспечивал. Где хоть капля благодарности, а не одни упрёки и обвинения, какой я не такой.
Прикусываю язык, потому что во рту разливается горечь.
В этом он прав, конечно, но и я здесь не в качестве мебели нахожусь.
– Можно подумать я здесь дубайская принцесса! Палец о палец не ударила ни разу, так? Думаешь, декрет – это отпуск какой-то? Нет, дорогой мой, это большой труд. Как две твои работы! Так что я такая же хозяйка квартиры, как и ты. Я на её часть по праву заработала, тем, что ухаживала за твоим ребёнком и выполняла всю домашнюю работу по дому.
– Любишь же ты приукрашивать.
– В смысле? – удивляюсь его позиции. – Слушай, Саш, да ты хоть раз сидел с Машкой с утра и до вечера, хотя бы несколько дней подряд? Возьмём возраст, когда ей было четыре месяца, к примеру, когда у неё резались зубки и были колики. Нужно было поесть приготовить, убрать, сходить за покупками, погулять с ней, в поликлинику… Ты тогда бизнес свой только планировал, а бабушка на Камчатке жила, помочь особо некому было.
– Валь, у меня в семье было так – мужчина всегда прав.
– Ты был совершенно