Безвыходное пособие для демиурга. Валентин Никора
понял я, понял.
– Ну, пойдемте, перекусим с дороги, а то Серега сдуру какие-то гонки по городу устроил. Это у него нервное. Впрочем, мы тут все на взводе. После того, как ее обнаружили, нас всех точно подменили. Так что вы ничему особо не удивляйтесь. Побываете в зоне ее действия, сами все поймете. – тараторил Ильяс, увлекая нас к кафе.
Как только бармен увидел Ильяса, мигом подозвал к себе одну из официанток. Девушка покосилась в нашу сторону, мотнула головой, и как только мы уселись за столик, тут же возникла рядом.
– Чего изволите? – официантка безошибочно угадала во мне важную персону и склонилась передо мной так, чтобы я мог оценить ее декольте.
Я перехватил деланно рассеянный взгляд Ильяса и понял: прощупывают мои слабые места.
– Мартини. – сказал я.
А в голове моей крутилась бандитская песня из мультика про Врунгеля:
«Постоянно пьем Чинзано,
Постоянно сыто-пьяно. О-е!
И за энто режиссеро
Нас сниманто киноленто».
В глазах Сереги мелькнуло понимание и восхищение. Этим своим «Мартини» я бросал мафиози вызов.
Ни один мускул не дрогнул на лице Ильяса.
– Чего еще? – продолжала пытать девушка.
Я задумчиво потер подбородок:
– И чего-нибудь горяченького. Да побыстрее, а то так кушать хочется, что переночевать негде.
– Сию секунду из горячего есть только шашлык. Все остальное нужно греть. Подавать? Или все же ознакомитесь с меню?
Я вздохнул. К шашлыку не плохо бы пару рюмашек кагора. Но слово – не воробей. Мартини – тоже вещь хорошая.
– Тащите шашлык.
– Что на десерт?
– На ваше усмотрение.
– Десерт по вечерам едят только аристократы и дегенераты. – задумчиво заметил Серега. – Но мне, пожалуйста, того же, что и гостю. Хочу почувствовать себя белой костью.
– Присоединяюсь. – мотнул головой Ильяс.
Девушку как ветром сдуло.
Ильяс давно уловил смену моего настроения:
– Может быть, все же стоит отправиться в ресторан?
– Ну, уж нет! – помотал я головой. – Сегодня День Независимости от Этикета!
– Как знаешь. – пожал плечами Ильяс. – У нас тут все по-простому, по-родственному.
– У нас тоже.
Ильяс помялся:
– Ты не думай, что мы вчера с гор спустились. Сам же понимаешь, что никому из нас лишняя самореклама не нужна. А в остальном: «Es soll sich jeder laben! – heiβt die Losung, welche unser Banner schmückt»6.
Теперь уже мне пришлось проглотить шпильку. Передо мной был вовсе не тупоголовый рэкетир и даже не романтичный Остап Бендер. Соперник был силен. И врагом его видеть не хотелось. И опять я начал во всем сомневаться. Петрович обычно подбирал именно таких: спокойных, но зубастых.
Ели молча.
Расплачивался Ильяс. Он просто кинул на столик несколько ассигнаций и сразу вышли на улицу.
– Серый, если ты устал, можешь ехать домой. Петрович дал «добро». Мы Мишеля сами отвезем.
Серега
«Es soll sich jeder laben! – heiβt die Losung, welche unser Banner schmückt». – Каждый должен получать удовольствие! – так звучит лозунг, который украшает наше знамя. (Нем.)