Нирвана чувств. Рубиновые сумерки. Virginia
расскажу, обещаю-ю, только хватит сверлить мою спину своими красивыми глазками!
Эшли скривила лицо, сгорая от нетерпения.
– Ладно, – пробурчала она, а я продолжала рассматривать лицо друга и строить теории в голове о происхождении ссадины и синяка… Что же стряслось?
Покинутая друзьями, я отправилась на первые два урока английского. Обычно наша преподавательница миссис Браун устраивала разного вида дискуссии по произведениям, но сегодня мы обошлись тремя вопросами и тестом, что не могло не радовать. Да и от злосчастной красной «F» спасло то, что на выходных меня еще не покинул рабочий настрой, и мои руки дошли до книги Джорджа Оруэлла «Скотный двор». Я даже сделала заметки и краткие характеристики персонажей с прототипами, которые помогли сдать тест, по ощущениям, успешно. А вот скучные социальные науки и бурчание соседки Валери, постоянно недовольной всем и вся, убаюкивали. Я почти заснула под конец урока, но звонок лишил меня сладостной дремы.
Захватив из шкафчика ланч-бокс, я, в предвкушении истории от Мэтта, чуть ли не бегом направилась на улицу, на наше место.
Эшли меня опередила. Она расслабленно сидела, повернувшись спиной к столу, и опиралась на него предплечьями. Кудрявые локоны подруги спускались на серебристую ветровку, ослепляя отраженными лучами долгожданного солнца. Эшли, в ожидании нас с Мэттью, не теряла времени зря. Подруга наслаждалась приемом витамина D, задрав подбородок кверху и нацепив солнцезащитные очки в тон ветровки.
– Успешно защитилась, полагаю, – наклонилась я к Эшли, загораживая ей солнце.
– Ага-а, у меня «A», – довольно откусывая очищенный банан, улыбнулась Эшли и попыталась сдвинуть меня с места.
Я в ответ показала ей большой палец вверх.
– Как там Оруэлл поживает? – спросила Эшли, усаживая меня рядом с собой.
– До вечера воскресенья я чувствовала себя лошадкой Молли, а теперь больше старым ослом Бенджамином, – Эшли рассмеялась на мои сравнения, – не понимаю, что происходит, но очень хочу поделиться своим «очень важным» мнением…
– Никки, а ты скромняга с интеллигенцией себя сравнивать, – перебил меня звонким голосом Мэттью, – я вот как был овцой, так ей и остаюсь!
При естественном свете друг больше походил на сонного цыпленка, держа в одной лапке бумажный лоток с пиццей. Скидывая с себя желтый капюшон, он попытался плюхнуться на нас, но мы расступились, и Ангел оказался между нами.
– Что-то ты долго, барашек, – заметила Эшли.
– Я стоял в очереди за пиццей, а потом поругался с теткой на выходе из столовки, – рассказывал Мэттью, – Видите ли, нельзя теперь выносить одноразовую посуду и еду за пределы столовой! Большая женщина следит за тобой! – Мэттью спародировал противный голос женщины, показывая указательным и средним пальцами знак слежки. – Может, перевестись отсюда куда-нибудь?
Друг изобразил мученическое лицо; сегодня с натуральным гримом оно выглядело очень правдоподобно. Через секунду