Мия. Юлия Юсуповна Закирова
прямо на глазах у зрителей.
Надин и Николай, между тем, забрели к стенду с антикварными книгами, где каждый том хранил в себе истории, переплетенные с судьбами их предыдущих владельцев. Николай подобрал книгу с потертой обложкой, и его глаза заблестели.
– Смотри, точно такая же книга была у меня в детстве! – сказал он, и в его голосе звучала нотка ностальгии.
Вдруг, из-за угла раздался смех и аплодисменты. Группа акробатов начала своё представление, и мы – четверо друзей собрались вместе, чтобы насладиться зрелищем. Акробаты, словно не подчиняясь законам гравитации, перепрыгивали друг через друга, создавая в воздухе удивительные фигуры.
Так, смеясь и шутя, мы провели весь день на ярмарке, и когда солнце начало склоняться к закату, мы, уставшие, но счастливые, уселись на мешки.
Вечер опустился на город, как тёмное одеяло, пронизанное светом звёзд, и в этом свете Надин была неотразима. Она и Николай, погружённые в беседу, казались отдельным островком, где царили смех и радость.
Андрей, сбросив маску сердцееда, был искренен и открыт. Его доброжелательность и лёгкость в общении могли сделать его центром любой компании. Мы шли по улицам и обсуждали жизнь. Я рассказывала о своём городе, который мы покинули, а он делился своими сложными и запутанными историями.
Его отец, владелец крупной фирмы, был человеком авторитарным и требовательным. Он стремился контролировать каждый шаг. Семейные отношения были натянутыми, как струны, и когда стало известно о другой женщине, эти струны не выдержали. Развод был неизбежен.
Андрей, обиженный и разочарованный, хотел независимости. Работа в пиццерии была для него не просто работой, а миссией, путём к самостоятельности и свободе. Но его внешний вид, одежда, лёгкое отношение к деньгам всё ещё выдавали в нём сына богатого отца, как если бы это была маска, которую он ещё не смог снять.
Обстановка на ярмарке была праздничная. Иллюминация, актеры и музыканты создавали незабываемую атмосферу. Тут и там шли разные представления, блогеры вели прямые трансляции. Андрей сходил за коктейлями и венскими вафлями. И все мы просто наслаждались вечером. Холодный горный воздух начал опускаться на город. Мне стало зябко, ведь я была одета в тонкое белое платье на бретелях.
Я засмотрелась на что-то, задумалась о вчерашней находке, когда пришла в себя, Надин и Николай уже ушли, Андрей разговаривал с кем-то по телефону. Мне пора было возвращаться домой, он предложил подвезти. Мы направились к парковке. У выхода сидел какой-то старик-мороженщик с пустой тележкой. Его лицо, изрезанное морщинами, как старинная карта, ведущая к сокровищам жизненного опыта, отражало бесчисленные истории, которые он мог бы рассказать. Его кожа имела глубокий загар, выдавая множество дней, проведенных им под палящим солнцем. Взгляд его глаз был острым и проницательным, но в них читалась некая безумная искра, которая заставляла насторожиться. Его потертая одежда, когда-то яркая и новая, теперь