Маска. Михаил Забелин
да. И рот раскрыт так, будто она хочет тебя проглотить.
– Или хохочет над тобой.
– Да, или хохочет, но как-то по-мефистофельски. А что означают эти знаки на перекладине? Они ведь должны иметь какой-то смысл.
– Не знаю. Я тебе еще кое-что покажу.
Я расстегнул рубашку и продемонстрировал свои шрамы на груди.
– Господи, да ведь они точно такие же.
Я удивленно посмотрел на нее. Над этим я до сих пор не задумывался.
Она пересела ко мне на колени, чтобы рассмотреть поближе. Потом неожиданно наклонилась и поцеловала шрам. Я обнял ее и прижал к себе. Она доверчиво положила мне голову на плечо, и я испытал забытое острое чувство нежности. Мы целовались, все сильнее прижимаясь друг к другу. Потом я взял ее на руки и понес в спальню.
2.
Я стоял в лунном свете во дворе хижины совершенно голый. Две молодые черные женщины намыливали мое тело и обмывали водой из кувшина, и я не испытывал стыда. Приятная истома наливалась в моем естестве, когда упругая грудь касалась моей спины, и нежные пальцы сбегали от груди к ногам. Но я не чувствовал вожделения к этим женщинам.
Я знал, что в хижине, натертая благовониями, нетерпеливая и покорная, готовая принять, ждет меня та, которая мне предназначена, которую я так жажду. Черные женщины священнодействовали над моим телом, и я воспринимал их ласки, как ритуал, готовивший меня к обряду любви, к великому таинству ночи. Они работали серьезно и молча и были похожи на черных лесных нимф. Теплый ветерок сдул с меня последние капли воды, и одна из женщин протянула мне чашку и сказала на чужом языке, который я почему-то понимал:
– Пей. Это напиток любви. Он придаст тебе сил.
Я выпил, и нёбо обожгли огонь и полынь. Они взяли меня за руки и, как две подружки невесты, торжественно повели меня к ней. Мы подошли к хижине, одна из них приподняла край занавески, заменяющей дверь, и легонько подтолкнула меня внутрь. Занавеска опустилась, и я оказался в кромешной темноте.
Я замер и прислушался. Терпкий пряный запах разливался по комнате. Снизу, из черноты до меня доносилось осторожное дыхание. Вытянув вперед руки, тихо ступая, я пошел на звук. Нога коснулась матраса на полу. Я присел на корточки, и руки увидели приготовленное для меня ложе. Я опустился на колени и послал свои руки дальше, пока они не нашли то, чего я ждал. Пальцы коснулись горячего бедра и набухшей, ждущей груди, и в ту же секунду разряд тока прошел по рукам к сердцу, и в голову ударил дурманящий запах благовоний. Ладонь сделала один шаг и коснулась живота. Вторая рука поползла вверх, пальцами гладя приоткрытые губы, нос, глаза, лоб, волосы. Я осторожно вытянулся рядом, и наши губы слились. Наши ноги и руки переплелись в тугой клубок, будто пытались побороть друг друга или задушить в объятьях. Каждая клеточка нашей кожи находила и жадно целовала друг друга, а потом искала другую и ласкала ее. Она, как змея, обвивала мое тело и то целовала меня в грудь, то выползала между ног. То она изгибалась, как пантера готовая к прыжку, то впивалась в меня своим сладким жалом,