.
становятся невыносимыми. Поэтому чувства ненависти направляются на все эмоции, включая саму ненависть, и на внешнюю реальность, которая их возбуждает. От ненависти к эмоциям – всего лишь один шаг к ненависти к самой жизни. Как я говорил в своем докладе „Различение психотических и не-психотических частей личности“ (Bion 1957), вследствие этой ненависти к проективной идентификации прибегает весь аппарат восприятия, включая эмбриональное мышление, образующее связь между чувственными впечатлениями и сознанием. И когда преобладают инстинкты смерти, таким образом усиливается тенденция к чрезмерной проективной идентификации.»
Автор говорит, что проективная идентификация— это способ справляться с невыносимыми переживаниями. Мы с вами говорили, что младенец как будто отдаёт свои плохие переживания, которые можно представить в виде грязи, какашек, рвоты. Мама их принимает в себя, «переваривает» и отдаёт в виде чего-то хорошего – спокойствия, расслабления, ощущения сытости. В реальности младенец наложил в памперс, ему от этого не комфортно, жжёт кожу. А мама приходит, моет его, вытирает насухо, переодевает – и младенец ощущает себя в порядке. Т.е. он отдал маме плохое, а она «переварила» и отдала в ответ ему хорошее.
– Тоже самое с голодом. Он раздирает младенца изнутри. Мама приходит, даёт грудь – и прогоняет голод. Это переживается как волшебство. Так происходит в первые 3 месяца жизни. Потом этот механизм начинает ломаться, потому что мама устаёт, выходит из естественного психотического слияния с ребёнком. Она может «забывать» или не попадать в его потребности. Так младенец начинает обучаться, что не всё происходит всемогущим образом по его желанию. Наверное, если представить удовлетворение физиологических потребностей, то всё достаточно понятно. Сложность заключается в том, чтобы перенести это на психический уровень.
Мы должны вспомнить, что для младенца психический и физический мир перепутаны. Ему ещё предстоит работа по разделению этих миров. И тогда какашки для младенца могут значить ярость, зависть, отвращение и т. д. Т.е. для младенца может не быть разницы – предъявить ярость или обделаться в штаны. Но какашки могут значить не только плохое. На этом мы сейчас останавливаться не будет. Речь о бессознательной фантазии, т.е.«какашка» тоже будет функцией, как и грудь. Она может отравлять, а может быть как подарок. Это мы говорим про норму. При развитии патологии получается, что мама не принимает то невыносимое, что младенец выкидывает из себя. Давайте представим, что он сходил по-большому в памперс, а мама делает вид, что ничего не произошло, как будто не чувствует запаха, не меняет подгузник. Таким образом, проекции не приняты. И вот эти какашки накапливаются внутри. Живот распирает. А выкинуть их из себя нельзя. Думаю, поэтому автор пишет, что переживания становятся невыносимыми. Младенец начинает всех ненавидеть. У. Бион