ЦРИ-1. Паша Уральский
спал с ножницами под подушкой! Я сорвался к своим парням и сказал:
– Мужики, да нас разыграли.
Хохот стоял неимоверный. А тем временем, слухи обрастали жуткими подробностями: в курилке шептали, что или гони денег старшим, или жри стакан соли.
– Короче, надо тупо пиво поставить, чтобы не трогали, – рассуждал один из идиотов. Вечером я нашел распространителя слухов – это была полноватая девчонка со старшего курса – юморист высшей категории, внучка Петросяна, не иначе. В общем, все посмеялись, но я понимал, что дедовщина была неизбежна. Это был лишь вопрос времени.
Особое неудобство представлял график работы кухни в общаге – она рано закрывалась, и была одна вахтерша, сука редкостная, Светка. Она люто ненавидела инвалидов. Эта тетя принципиально закрывала кухню раньше, когда ребята что-то варили или готовили, и никакие уговоры и мольбы не помогали. Светке было похуй.
В один вечер мы жарим картошку, рукопашник Леха играет на гитаре про то, как «мой фантом теряет высоту». Всем хорошо – все голодные. Вахта прилетела и сказала:
– Всем спать…
– Можно мы сначала дожарим картошку?
Она ни в какую не соглашалась. Мы с ней поссорились, съели недожаренную картошку (Светка, бля, привет), и я предложил всем парням:
– Давайте сделаем одну подлянку: вахте спать не дадим?
Мы пошли, расправили свои кровати, разделись и бегаем по этажу в трусах. Мы договорились, что все по моей команде, на счет «три», закричат что есть силы (просто закричат во все горло). Мы подняли для этого святого дела весь этаж, все стоят в дверных проходах, ключи от комнат наготове, чтобы сразу закрыться. Я скомандовал: «три», и не менее двух десятков парней во все горло, как заорали! И тут же, через секунду, скрылись в комнатах, одновременно закрыв двери. Одновременно раздался звук двадцати замков. Это было нечто! Этот крик поднял не то что общагу, по-моему, даже весь район. Вахта, забыв про сон, тут же прилетела, ни хера понять не может. Никого ведь нет. А я в комнате закрылся и смеюсь до слез, как дурачок, остановиться не могу. Мы хохотали весь следующий день, вспоминая, как проучили непокорную вахтершу. Она вскоре уволилась – оно и к лучшему.
Как-то после занятий я стоял на крыльце, и мне попался прибалт Ян. У него был разбит нос.
– Ого! Вот это заявочка. Кто ударил?
– Да с магазина по трассе шел, гопники напали толпой, ударили в лицо и отобрали из пакета пиво… а пельмени оставили.
– Раз пельмени не тронули, значит, точно гопники!
Меня поразило то, что весь город знал, что тут учатся люди с инвалидностью, и это никак не останавливало местных ублюдков. Напротив, они сюда приходили поохотиться на слабую жертву. Ребята собрали малую бригаду и прочесали трассу, но от гопарей и след простыл. Стало понятно, что это не последний случай. Тут кто-то из старшекурсников рассказал мне одну мощную историю. Когда я заселялся в общагу, меня спросили: «Откуда ты?». Я назвал свой город, все опешили и спросили: «Мясо знаешь?» Я ответил, что в своем