Магнит для неприятностей. Игорь Кацай
женский парик. Я принялся рассматривать этот предмет женского «гардероба», а когда уже собирался положить его на место, вдруг заметил, что под ним в нише лежит домкрат и баллонный ключ. Решение действовать пришло моментально. Схватив «железо» я почти бегом вернулся обратно на второй этаж, и, не без труда приладив ключ-крестовину к домкрату, упёр края этой «конструкции» в дверную раму на уровне замка. Намереваясь немного распереть дверную раму, я надеялся, что язычок замка может выйти из своего паза в ответной части рамы, что позволит открыть дверь. Это могло получиться в том случае, если язычок короткий, а рама подастся. Несколько оборотов рукояти домкрата «через силу» – и мне повезло! Штукатурка по краям рамы немного треснула, но не посыпалась, и весь язычок оказался на виду.
От волнения и выброса адреналина меня немного трясло. Вокруг по-прежнему было так же тихо. И я, вроде бы, не попался. Вдохновлённый я тихонько толкнул дверь вперёд, и она бесшумно приоткрылась: петли были недавно хорошо смазаны. На корточках я протиснулся внутрь под своей конструкцией и вошёл в квартиру номер четыре. Воздух здесь был затхлым, застоявшимся, видимо тут давно не проветривали. Окна закрыты, плотные тёмные шторы задёрнуты. Я немного постоял, пока глаза хоть чуть-чуть привыкли к полумраку, и двинулся вперёд. Слева от прихожей была большая меблированная комната. Всё в ней было в полном порядке, аккуратно расставленная мебель и ничего лишнего. Ничего интересного для себя я там не нашёл и вошёл в ту, что была поменьше, справа, окно которой выходило на дорогу. На первый взгляд там тоже не было ничего интересного, только вот в углу у окна лежало что-то тёмное, похожее на мешок, который не очень вязался с общим порядком в квартире. Я подошёл ближе и обомлел. Это была ОНА! Она лежала на боку, почти упираясь в пол лицом, а её белокурая голова скрывалась за ажурным плетёным креслом, стоящим у окна. Поэтому-то я сразу её и не заметил! Рядом на полу валялась её приоткрытая сумочка от Гуччи. Сердце заколотилось, что было мочи, тяжёлый холодный ком подкатил к моему горлу, и на какой-то миг мне даже показалось, что мои ноги отказываются мне повиноваться, когда я бросился к ней.
– Наташа! – Крикнул я, что было силы, но из горла вырвался лишь слабый хрип.
Через секунду я, уже уложив её на кровать у стены в противоположном конце комнаты, держал её маленькую вялую ручку, безнадёжно пытаясь нащупать пульс, и склонился над ней в надежде услышать дыхание. «Прошу, только не так!» – Взмолился я про себя с надеждой. – «Только не так! Не такой должна быть наша встреча!» Дышит! От сердца чуть отлегло, испуг понемногу проходил, и я опять обрёл способность трезво мыслить. Мои попытки привести Наталью в чувство успехом не увенчались и я, взяв её на руки и кое-как протиснувшись под домкратом, стремглав вынес бедняжку на улицу. Её прекрасные глаза были закрыты и не радовали меня более своим завораживающим блеском, головка безжизненно свисала вниз, растрёпанные светлые