Мембраны. Беата Лашевская
начал пальцами по нему постукивать. Голос его превратился из делового в покровительственный.
Аделина наблюдала за его тонкими хирургическими руками. Ей неудобно было задерживать занятого человека.
– Дайте, я посмотрю заключение, – Ручкин взял помятый листок.
Сергей Сергеевич глядел в текст, напечатанный Могилиным, а сам думал, сколько же таких испуганных, ошарашенных уже прошло через горнило онкологического диагноза, и сколько еще пройдет, и не было этому конца. Нужно ли их мучить, продлевать страх, тешить надеждой? Смерть сама по себе неизбежна. В их ситуации спасение – это инвалидизирущие операции, после которых они будут жить чуть дольше, но уже не имея мочевого пузыря, прямой кишки, желудка или глаза. Та еще радость жизни…
Он мельком взглянул на сжавшуюся в комочек Аделину. Ведь эта пока еще внешне благополучная девчонка надеется: ударит Ручкин оземь волшебным посохом и исчезнет опухоль – как и не было. К нему каждый день приходят. Красивые и некрасивые, сильные и слабые, верующие и неверующие. А на выходе они с трубками из брюшных стенок, с выпавшими от химии зубами, с лысыми головами, ввалившимися глазами. Благодарят они врачей, или, наоборот, проклинают в свой последний час? Нужна ли им такая милостыня?
К его щекам прилила кровь, проступив через светлую кожу розовыми пятнами.
– Если там опухоль, то с большой вероятностью злокачественная. Хотя это еще требует доказательств, как я уже говорил, – Ручкин повернул лицо к Аделине, – при наличии новообразования скорее всего мы сделаем нефроуретерэктомию. Если бы вы были старым дедушкой, то вообще бы не стали… – он не захотел развивать мысль, она была не к месту.
– Нефро? Эктомия? Это что-то про почки? – понимать термины, которые ни с чем не ассоциировались, было все сложнее.
– Нефроуретерэктомия – это удаление почки одним блоком с мочеточником, – нехотя пояснил Ручкин.
– То есть, если бы я была старым дедушкой, за меня бы никто не боролся? – Аделине стало жалко стариков.
– Давайте мы оставим дедушек в покое. Я вижу ситуацию следующим образом. По опыту – это скорее всего карцинома. Надо делать КТ с контрастом. – Ручкин снова перешел на деловой тон, вспомнив про конференцию. Его начала раздражать эта мокрая мышь, которая сидит и дрожит, будто он ее съест.
– А делать операцию будете вы?
– Во-первых, я улетаю и меня не будет больше недели. А вам ждать никак нельзя. Во-вторых, я уже редко берусь оперировать, если только какой-то особенно интересный случай. Право первой ночи, так сказать, – Ручкин попытался усмехнуться, но в его взгляде по-прежнему сквозило раздражение. – Я назначу специалиста. Молодым тоже надо расти, профессионально развиваться.
Ручкин поднялся и взял портфель. Аделина закрыла лицо руками. Хотелось прекратить этот кошмарный сон, хотелось срочно проснуться. Аделина прошептала, чувствуя близкие слезы: «Мне очень страшно». Ручкин подошел и чуть похлопал по ее рюкзачку, намекая на финальный аккорд беседы.
– Неправильно