Такая короткая вечность. Импровизация на библейские темы. Борис Шапиро-Тулин
почему-то всегда хотелось петь. Он замурлыкал какой-то новомодный фокстрот и начал плавный спуск к южному склону горы. Мелодию пришлось внезапно прервать.
То, что он увидел, было так же неожиданно, как если бы вместо обозначенной в полетном задании гористой местности под ним образовались вдруг бескрайние просторы океана. Самолет летел над кораблем – огромным, словно городской квартал в Петрограде. Солнце светило ярко, и судно, наполовину вмерзшее в лед, виделось совершенно отчетливо вплоть до коротких и толстых мачт.
Едва приземлившись на расположенном в долине аэродроме, капитан Росковицкий бросился с докладом к командиру отряда. Через несколько дней в ставку Николая Второго ушло секретное донесение о возможном обнаружении Ноева ковчега.
Экспедиция, немедленно отправленная по указанным координатам, будто бы нашла и описала огромное судно, чья внутренность была разделена на множество перегородок с высокими потолками и оградами из толстых бревен дерева, которое очень напоминало олеандр.
Почему «будто бы нашла и описала», да потому, что шел 1917 год и в разворошенной, как муравейник, России следов от записей экспедиции нигде и никому разыскать не удалось.
Если бы не интервью иммигрировавшего в Америку капитана Росковицкого одному из калифорнийских журналов, мир никогда бы не узнал о том, что происходило жарким августом 1917 года в районе горы Арарат, недалеко от которой располагался авиаотряд летчиков-испытателей.
После сенсационных признаний летчика – а было это накануне Второй мировой войны – интерес к библейской истории вспыхнул с новой силой. Множество человек в эти дни перечитали восьмую главу книги «Бытие», где сказано: «И остановился ковчег в седьмом месяце, в семнадцатый день месяца, на горах Араратских» (8:4).
Капитан Росковицкий еще раз подтвердил предположение, что между двумя пиками знаменитой горы создался естественный холодильник, и любой предмет, однажды туда попавший (тем более ковчег, сложенный из прочных просмоленных бревен), мог спокойно дожидаться, когда кто-нибудь из искателей-смельчаков найдет к нему дорогу.
Снова заговорили обо всех упоминаниях горы Арарат, связанных с пребыванием на ней таинственного судна. Своеобразную хронику «доверили открыть» историку иудейских древностей Иосифу Флавию, писавшему свои труды в первом столетии нашей эры. Это он привел слова халдейского жреца по имени Беросс, который родился за три века до иудейского летописца и считался автором вавилонской истории.
По словам Беросса, выходило, что на некой горе в Армении сохранился остаток ковчега и что местные люди берут от него смолу, из которой делают снадобья от всяких болезней.
Скрупулезный Иосиф Флавий нашел подобные высказывания и у современника Александра Великого Иеронима из Кардии, и у человека по имени Мнасей из города Патр, который жил около 150 г. от Рождества Христова.
Но, вероятно, самым