Бог, которому нужен врач. Владимир Дмитриевич Коваленко
серым ртутным маревом на километры вокруг. Понурые, замерзшие деревья напоминали иссохшие скелеты древних животных, которые с самого начала истории были обречены на гибель. Тогда казалось, что эти изуродованные и забытые останки торчат из земли. Небо было полностью серым. Насквозь, настолько, что надежда на солнце в этом мире улетучилась полностью.
Я видел полярное сияние.
Его непередаваемая красота, умопомрачительные танцы и всполохи твердили сверху о том, что это и есть твои предки, ушедшие в небытие, и сливающиеся в едином хороводе здесь, прямо перед тобой на небе, от которого веет вселенским холодом, таким родным и близким, словно этим холодом кормят всех детей на моей Родине.
Путешествие и метания приводили к непризнанным гениям и переоцененным посредственностям, путь проходил через прокуренные квартиры и затертые гаражи, сломанный нос, сопли, кровь и теплоту истинной дружбы.
Чертова жизнь пронеслась мимо как ночной поезд проносится с громким рыком на ночном полустанке и утекает в даль, в сплошную ночную черноту, оставляя запах угля и рифмующиеся в голове звуки «чучух-чучух».
А потом я вернулся в наше родовое гнездо. Потому что случилось 476. И квартиру захотели продать, отдав большую часть нашей доли, от которой остался только кусочек, где я и обитаю, эта небольшая комнатушка.
Черт возьми, я знаю каждый миллиметр этой комнаты, но могу поклясться последними деньгами, что не представляю, откуда тут появилось число 476.
476.
Я бы мог сказать, что оно появилось просто так, но скорее всего я заметил его не сразу. В один день, раскладывая документы на полке, случайно увидел три цифры, выведенные карандашом на месте оборванных обоев.
Вполне возможно, что в квартиру забрались студенты африканцы или китайские торговцы и оставили этот знак, ничего не взяв и закрыв дверь снаружи. Да, я нисколько не буду удивлен, если это сделали мои соседи по коммунальной квартире – экзотичные личности. Узнав о моем отказе, покупатель, который уже приобрел все комнаты в бывшей коммуналке, исключительно сильно расстроился. Расстроился настолько, что назначил моими соседями всевозможных гостей нашей неприветливой страны – от мексиканцев до тайцев, камбоджийцев и ангольцев, чтобы сделать жизнь второго владельца невыносимой.
Любой добропорядочный гражданин, который любит заполнять скучные формы на каком-нибудь очередном государственном сайте, учитывающем налоги или еще что-нибудь подобное тоскливое, он бы сбежал отсюда при первой возможности.
Подселенные ко мне зарубежные студенты беспорядочны и хаотичны. Они слушают громкую музыку, кричат, дерутся и очень много пьют. Если вам скажут, что русские много пьют, бегите от такого человека как можно дальше. Больше всех на моей памяти пил Рене – конголезец со впалыми и пустыми глазами, белыми, как мурманский снег. С глазами, которые я ни разу не видел трезвыми. Стоило выйти в общий коридор коммунальной квартиры или на этаж, независимо от времени суток, можно