Маки. Перчатки. Черничный пирог. Ани Закари
строгое и приличное, как мое воображение, временами будоражащее.
Альбертик уже не был удивлен моему поведению, скорее ожидал. Мы выпили красное полусухое, он ел полусырое, мраморное мясо, с кровью, его любимое блюдо, и неважно мясо человеческое или животное, я довольствовалась салатом.
Наконец, третье свидание, он назначил на первое сентября, но место предложила я. Это убило бы его. Мы пошли на городскую выставку, уж если она утомила бы меня. То, что было бы с этим недоразвитым? Но держался он, вполне достойно, купил пару картин для матери. И кофту до сих пор носил исключительно, белую под плащ.
Напоследок, мы вошли в кафе открытого типа, выпить капучино, и он пошел в наступление.
– У тебя редкий цвет глаз. Желто-зеленые, с серой обводкой, загадочные. – Все, как всегда. Шаблонно, по закону жанра, как в сериалах..
– Я знаю, – ответила я. – У меня дома есть огроооомное зеркало и смотрюсь я в него каждый день, по нескольку раз.
Он обиделся в общем. Такой ответ, его никак не устраивал. Откинул голову назад на кресло и смотрел в окно, так промолчал около часа. Господи, какой бред я сейчас переживаю..
Проводил меня до школы, так как у меня не закончились дела на работе.
– Ну что скажешь? – спросил он. – Не хочешь продолжить?
– Нет! – ответила я, будучи уверена в своем решении.
– Но почему, что плохого сделал я? Даже не прикоснулся пальцем..
– Это не имеет значения, ты меня не заинтересовал, – ответила холодно, чтобы не оставить сомнений.
– И черт с тобой! – прикрикнул внезапно он, будто изменился за секунду. – Найди себе голодранца и вместе умирайте с голоду, рисуя маслом. Выставляйтесь на ярмарках. Сам не понимаю, что в тебе интересного, обычная, бедная дура! Скучная серая амеба.. Родишь троих детей и превратишься в старуху к тридцати годам, – диагностировал он мне будущее.
В его глазах были ненависть и отчаяние.
– Вот и попрощались достойно, как говорится, – ответила я и ушла.
– Дрянь, чертова дрянь, – крикнул, он мне вслед.
В кабинете меня ожидал гость, Нателла. Она с тревогой смотрела в окно..
– Что у тебя с ним? – спросила недовольно.
– Уже ничего, – ответила я, он оскорбил меня всеми «достойными словами».
– Будь осторожна, он не в своем уме.
– Я заметила. Он болен?
– Вроде да.. Его долго лечили за границей, лет пять. Только никому. Он и родился с отклонениями вроде. Отец его столько бил. А он его позорил везде.
– А где его отец?
– Его убили лет пять назад. Когда власть перешла другим.
– Другим?
– Отчиму Лики и отцу Давида.
– А кто это решает? И кто понесет наказание?
– Жизнь! Все решает жизнь, – прошептала Нателла. – Старайся держаться дальше от него, но и за языком следи. Просто стань незаметной..
– Понятно. Ты пришла мне рассказать эту самодостаточную историю? Мне не до исторических событий города, уходи!
– Не дерзи. Ты сама спросила!
– А теперь