Развод с чудовищем. Даниэлла Ник

      Выйдя из ванны, переодеваюсь в джинсы и простую белую футболку, чтоб, не дай бог не спровоцировать мужа. Даже на ноги натягиваю носки. Волосы мне укладывать очень долго, поэтому я промакиваю их полотенцем, и выхожу в гостиную.

      Артем уже вернулся и снова пьет кофе, зависнув в телефоне.

      – Я здесь, и слушаю тебя. У меня не так много времени, мне нужно на работу.

      – Ты понимаешь, что штамп в паспорте ничего не решит? – смотрит он на меня, прихлебывая кофе. Машинально отмечаю, что отложенный айфон лежит экраном вниз. И меня это безумно веселит.

      – Решит. Я стану свободна.

      – Ты и так можешь делать, что угодно. Хочешь – работай, хочешь – нет, денег я дам тебе столько, сколько и не снилось. Будешь как настоящая армянская женщина сидеть дома. Даже готовить мне не надо!

      – Я не люблю тебя, Артем. Неужели, это для тебя ничего не значит?

      – А что такое любовь? И зачем она вообще? Ты ведь здравомыслящий человек. Любовь – это страсть, которая потом трансформируется в уважение. Невозможно прожить в браке десять лет и огнем гореть. Так не бывает!

      – А вот и бывает! – спорю я.

      – Ты романов начиталась женских? Ну у кого так бывает? Полюбили, расписались, детей родили. Все как у нас. Что тебе не хватает?

      – У Давида и Кристины, например. Они любят друг друга безумно и горят от страсти.

      – Ооо, они сектанты вообще. Есть еще варианты? Остальные твои родственники живут в любви? Агван трахает все, что движется, у Баграта вторая семья, Ваган тоже не самый добропорядочный семьянин, Грета одна дома, еще и пиздюлей получает, с синяками ходит. Тебе чего не хватает, милая?

      – Развода. Мне нужен развод. Ты не можешь контролировать себя, у тебя имеется зависимость, я тебя не люблю, ты мне изменяешь, твоя агрессия выходит из-под контроля, ты пытался меня изнасиловать. Дальше продолжать? – загибаю пальцы.

      – Нет. Все, Естер. Клянусь, это был последний раз, когда пытался поговорить. Впредь такого не будет. И клянусь тебе, ты пожалеешь.

      – Ты мне угрожаешь? – хмыкаю я.

      – Предупреждаю! Машину можешь оставить себе, это подарок. Квартиру продаем и пилим деньги, подыщи себе другую. Новая оформлена на маму, к ней ты не имеешь никакого отношения.

      – С чего это? – вскидываюсь я. – Я не буду ее продавать! Выкуплю свою долю. Говори цену.

      – Откуда у тебя такие деньги? – хохочет он, вновь превращаясь в злого, чужого мужика.

      – Накопила. Сколько?

      – Если у тебя нет такой суммы, я продам свою половину цыганам за копейки!

      – Дурак ты, Михайлов! Ничего, что здесь твой сын живет?

      Он задумывается на мгновение. Видимо, об этом он не подумал.

      – Тридцать!

      – Хорошо! – я в ужасе от цены, но я найду эти деньги, чего бы мне это и стоило. Свобода бесценна. – А цыгане меня не пугают. Они веселые!