Жена на год. Ирина Шайлина
вы можете продать компанию сами. Когда вступите в права наследования, через год после брака. Руководить вы умеете грамотно, и позиции компании не упадут. Вырученных денег будет много. И тогда вы просто поделите их поровну.
– Они потратят сколько бы им не дали, – горько ответил я. – Они не знают цены деньгам.
Сколько раз я мечтал был таким же беззаботным и просто наслаждаться отцовскими деньгами, но в меня вбивалось, как умножить, как упрочить…
– Трастовый фонд, – просто сказал Роберт. – Под грамотным управлением, на каждого члена семьи. Лучше за рубежом, там законы в отношении трастов прозрачнее. И ваши родные будут получать ежемесячный процент, плюс бонус раз в год. Это тоже будет очень много, учитывая вложенные в траст суммы. Там хватит и на любовников Стеллы, и на операции вашей мамы, и на виллы на карибах. Хватит на все и у них не будет шанса потратить сразу все.
Всё же не зря папа держал так близко Роберта. Он гений. Но черт, женитьбу это не отменяет!
– Стеллу порвёт на части, – сказал я подумав. – Она сочтет это подачкой.
– Не думайте о Стелле. Думайте о том, как договориться с вашей бывшей женой.
Черт. Мой визит к Юле только все испортил. Нужно учиться держать чувства в узде. Но она посмела… я до сих пор как будто чувствовал обжигающее прикосновение женской ладони к своей щеке и свою неудержимую ненависть.
– Я не смогу.
– Сможете, – жёстко ответил Роберт.
– Она ненавидит меня.
Я понимал это с каким то удивлением. За что? За то, что сломала мою жизнь? Она просто не имела права на ненависть.
– Она мать, – развёл руками Роберт. – Она мать особенного ребёнка. Думаю больше всего на свете ей нужны гарантии счастливого будущего для дочери. А это деньги, Артур. Предложите ей деньги. Она не устоит.
Через пару дней я снова поехал к ней. Мне это было поперёк горла, но я понимал, что Роберт прав. Это единственный способ соскочить с ненавистного долга без потерь и даже с чистой, насколько возможно, совестью.
Сидел в машине, потому что Юли не было дома. Где она, на работе? Показалась знакомая фигура только минут через двадцать. Я сразу узнал, несмотря на громоздкий пуховик, несмотря на годы в разлуке, и печать времени, которая отразилась на летящей прежде походке.
Рядом с ней шла девочка, но их лиц я не видел. Говорить на улице не хотелось, поэтому дал им ещё пятнадцать минут, затем поднялся следом.
Дверь снова распахнулась почти сразу. И снова тот же шок на лице бывшей жены.
– Научись уже смотреть в глазок, – мягко советую я.
Она пытается закрыть дверь, но я был готов и просунул в проем ногу. Мягко оттеснил Юлю и вошёл в коридор. Осматриваться не стал, я все уже видел.
– Проваливай, – повторяет Юля те же, что и в прошлый раз слова.
Взгляд её мечется и я понимаю, в чем причина – ребёнок дома, дверь в комнату открыта, оттуда весело струится яркий свет. Она боится за своего ребёнка.
– Не верещи, – прошу я. – Я на пару минут и по делу, ни тебе, ни девочке ничего не грозит.
И