Мой. Чужой. Истинный. Анна Сафина

      Я будто оправдывалась. Не знаю, зачем, но это было важно. Я получала удовольствие от мужской ревности и его собственнических замашек.

      – Поговорим об этом позже.

      Мы остановились около клетки, но кицунэ смотрели в другую сторону, вели между собой безмолвный разговор. От них вопреки ожиданиям веяло не раздражением и напряжением, а спокойствием и будто бы равнодушием. Впрочем, это было обманчивае восприятие.

      Я подняла голову, заглядывая в глаза Айвену и решаясь, наконец, вызнать правду до того, как сюда подойдут остальные члены стаи. Я их еще не видела, но прекрасно чувствовала, что в нашу сторону направлялись агрессивно настроенные самцы.

      – И о пицен тоже? – спросила у него, поджимая губы.

      – Что ты знаешь о своей матери, Нереа?

      Тыльная сторона его ладони коснулась моей щеки, и я сдержала инстинктивное желание потянуться за ней следом. Хотелось заурчать и закрыть глаза, наслаждаясь незамысловатой, но такой редкой для меня лаской. Господи, Нереа, держи себя в руках, он и так благодаря нюху знает о твоем желании, держи хотя бы лицо.

      – Она была человеком, подбросила меня после рождения отцу, больше я ничего не знаю, – пожала я плечами.

      Мои знания о ней были скудными. Бабушка Тея, мать отца, почти ничего не знала о ней, а отец Титус злился каждый раз, когда я заводила с ним эту тему. Так что после сметри бабушки я больше никогда не спрашивала у него ничего про мать. Слышала лишь от него претензии, что я слишком на нее похожа – поведением, повадками, внешностью, разным цветом глаз, что он считал особенным грехом.

      – У волколаков не бывает разного цвета глаз, – произнес Айвен и поднял мой подбородок вверх, вынуждая меня задрать голову. – Это особенность сильфид**, коренных жителей северо-восточных земель империи Кедлар. Твоя мать была сильфидой, и судя по пицен, сильфидой леса. Ты ведь замечала, что именно среди деревьев у тебя прибавляются силы? Разве он тебе не благоволит?

      – Да, – выдохнула я, с жадностью слушая всё, что он мне сейчас говорил.

      – Твоя тетя – сильфида, и судя по выводку цикад, который вскоре вылупится, она находится в плену уже двадцать лет, – кивнул мне за спину, где пицен продолжала восседать на плече Свайна, который чертил на ритуальном капище какие-то неведомые мне символы.

      – То есть моя мать тоже была… Отец взял ее силой?

      Мне было тяжело осознавать реальность, хотя я уже давно знала, что Титус – не благородный волк, а равнодушный и циничный архей, жаждущий больше власти и влияния. И если даже меня он готов отдать на откуп в угоду достижения цели, не стоит удивляться, что жизнь каких-то сильфид не имела для него совершенно никакого значения.

      – Этого мы не узнаем, птичка, но сегодняшняя ночь будет решающей.

      – А Свайн? Что вообще происходит? Я думала, вас напичкали ядом, вы ведь не могли освободиться, и я решила, что…

      – Тише, – его палец коснулся моих