Хлеба и зрелищ!. Надежда Нелидова
тест на ДНК. Несчастная спивающаяся российская глубинка, со своими бедами и пороками, выставлена на глумление и потеху, как зверь в зверинце. Сытая публика в первом ряду – жюри, из приличия пытается притушить излучающие удовольствие лица (на фоне бедолаг так выгодно, контрастно смотрятся они сами: жизнь удалась!)
Много нравственных уродов сиживало на потёртых диванчиках – как после них сюда не брезгуют сесть приличные люди? Многое, из белого превращённого в чёрное, из чёрного – в белое – перевидали стены этой студии. И как за удушение новорождённого родителям-убийцам сулили благоустроенную квартиру, и как обещали не лишать родительских прав алкашей – мать и отца сгоревших малышей. Как прямо в зале организовывали сбор денег для бедненьких трансвеститов на перемену пола. Как сюсюкали и кудахтали над здоровенным детиной, избившим учителя до сотрясения мозга: «Ах, бедненький ребёнок, ах его права!»
Пока же зрители наблюдали, как от передачи к передаче менялась Саша. На первой встрече – красотка, каких поискать. И на последней передаче – она же: уронив повинную голову, затравленная, похудевшая, совершенно павшая духом, с заострившимся носиком – что называется, сошла с лица, с огромными страдающими глазами. Вот примерно так расчётливо и холодно можно вырывать из груди чужое сердце и с тупым любопытством рассматривать, как оно, живое, бьётся.
Происхождение человека связывают с обезьяной, собакой, свиньёй. Да не слушайте вы никого: поведение человеческой толпы ближе всего – к куриному. Затешись в куриный коллектив непохожая или ослабшая особь – ко-ко-ко, деловито делая вид, что исключительно заняты мирным поиском зёрнышек – курицы, походя, заживо ощиплют и заклюют жертву до смерти.
Я не Галина Белозуб, которая и не в такой ситуации спокойно, объективно, профессионально разложит всё по полочкам и протянет палочку-выручалочку. И всё же попробую, как сумею, ободрить и дать Саше сумбурные, на эмоциях, советы: что бы я делала на её месте.
Приехала бы домой и крепко-прекрепко обняла счастье своё, чудо своё, дар судьбы – своих славных близнецов. Хотя нет – прежде бегом в ванную смыть, отодрать с себя столичную телевизионную въедливую, липкую шоу-грязь.
Во-вторых, как это ни трудно, уехала бы прочь из посёлка. Вам здесь не дадут жить и, пожалуй, в меру сил, по-соседски, по доброте сердечной, подгадят и вашим малышам. Бегите от «подруг», которые, хихикая, делают ставки на вас – на живого человека, на прелестную молодую женщину и примерную мать – как на лошадь, – оценивая в бутылку шампанского.
Вам и вашей двоюродной сестрёнке никогда не простят вашей красоты и изящества. Отставьте доброжелательниц в их террариуме – пускай себе варятся в собственном яде.
То-то и тянули к такой красоте со всех сторон мохнатые загребущие лапы местные мужики. Хотя какие мужики? Бегающие глазёнки, голоса, от перевозбуждения похабно дающие петуха. Гадко ухмыляются, аж засалились. Подражая бывалым уркам, сплёвывают, кидают вслед смачные словца…
Бр-р,