Сводные. Под запретом. Яра Вольцева
что он не услышал.
Я не решалась обернуться к нему, чувствуя себя униженной тем, что вывалила на него то, что хотела сохранить в тайне. Было стыдно и неловко, хотя в этом совершенно не было моей вины. Кому и стоило чувствовать себя виноватым, так это Артему. Именно он во всей этой грязной истории показал себя не с лучшей стороны.
Я стояла с прямой напряженной спиной и держалась пальцами за ручку своей кружки. Оранжевого цвета, с нарисованными мишками, она всегда своим видом поднимала мне настроение, но сейчас, глядя на нее, я не испытывала ровным счетом ничего положительного.
Стоять в такой позе больше не имело смысла. Артем – парень бестактный и совершенно не чуткий. Просто так, без разговора, он из кухни не свалит. Одну меня не оставит, хотя именно этого я желала сильнее всего.
– Я не собирался делать того, что сказал тогда Оксане, Марин, – произнес он вдруг с каким-то отчаянием и вцепился в волосы правой рукой, проводя пятерней от лба до макушки. Впивался подушечками с такой силы, словно пытался сорвать с себя скальп.
– Не собирался? – дернула я губой. – В любом случае, этого мы уже не узнаем.
– Марин.
– Оставь. Не хочу тебя слушать. Я сделаю вид, что мы сносно общаемся, когда приедут родители, но на этом всё. После их отъезда я съеду, и я надеюсь, что больше мы с тобой не увидимся, Грановский. Не хочу смотреть на твою противную рожу.
Он прищурился, проглатывая оскорбление, а я не ощутила удовлетворения от того, что высказала то, что у меня было на душе. Наоборот, чувство гадливости от себя усилилось.
В тот день я не стала появляться на глаза Артему и его подружке Оксане, а просто уехала обратно домой, закрылась в комнате и проплакала до самой ночи, после чего уснула, а проснулась уже с опухшим лицом.
Артем появился лишь на исходе следующего дня, так что я к тому времени успокоилась и ничем не выдала, что всё знаю. Заперла боль так глубоко внутри себя, что, казалось, и сама о ней забыла. Будто все чувства разом были заморожены в криокамере.
Расставание инициировала я сама. Сказала, что наши отношения были ошибкой, что это неправильно, ведь мы практически родственники, и родители не поймут. Не помню, что мне тогда говорил Артем, но он так яростно тряс меня за плечи, словно совершенно не хотел никакого расставания. Грош цена его словам и уговорам.
Шоры с моих глаз спали, и я увидела настоящего Грановского-младшего, каким он был на самом деле. Манипулятор. Мажор. Мститель. Про себя я называла его 3М, и каждый раз напоминала себе, что он – не тот, кому следует доверять. Он растоптает твое сердце, перешагнет и сразу же забудет о твоих чувствах. Всё, что заботит такого, как он – собственный комфорт. Ничего больше.
Наши взгляды с Грановским скрестились, и если я холодно улыбалась, чувствуя, как вся я покрылась коркой льда, то вот его ухмылка была скорее защитным механизмом, когда тебе делают больно, а всё, что ты можешь – это делать вид, что всё в порядке. Очередная манипуляция с его стороны.
В этот момент прозвучала трель дверного звонка. Настойчивая.
– Я никого не жду. Это