Сводные. Под запретом. Яра Вольцева
у Леры был странный и мне не понравился, но больше всего мне было обидно, что она могла подумать, что это правда. Даже ей я не смогла признаться, что летом у нас с Артемом всё могло получиться. Мне было стыдно за свою глупость.
– Обидно, что ты поверила каким-то сплетням. Сама же знаешь, что людям лишь бы посудачить, копаясь в ворохе чужого грязного белья.
– Не людям, а девицам, которые положили глаз на Артема.
Глаза Леры загорелись, а я закатила глаза, не понимая всеобщее восхищение своим сводным братом. Теперь он вызывал у меня злость и презрение. Неужели остальные не видят, что никакой он не добрый и красивый принц из сказки. Скорее, анти-Шрек.
– Ладно, потом поговорим. Наташка идет, – произнесла Лера, а затем мы обе с ней увидели странное. Наташа вместо того, чтобы подняться к нам на второй этаж, остановилась и влилась к танцующим на танцпол.
– Ты преувеличиваешь, Лер. Не влюблена она в Артема. Она девочка у нас умная, не туповка какая, чтобы запасть на Артема.
– Туповка? – фыркнула Лера так, будто я ее оскорбила. – Не вижу связи между умом и любовью. Ты слишком предвзято относишься к брату, поэтому и не видишь, как Наташка сохнет по нему. Так и сверкает глазками каждый раз, когда видит его. Точно тебе говорю, у меня на это глаз наметан.
– Даже если и так, нам-то что?
Я пожала плечами и потянулась за бокалом воды, чтобы промочить горло. Лера ничего не ответила, хотя обычно вступала со мной в полемику, а затем она ткнула меня локтем в бок.
– Кстати, а это не он?
Она вытянула голову и глянула в сторону танцпола.
– Кто он?
– Как кто? Мы о ком говорили, блин? Артем, конечно. Точно он! Ты только посмотри, как он эту зажимает?!
В клубе громко играла музыка, но когда Лера завизжала мне в ухо, я отшатнулась, ощущая, как заболела барабанная перепонка. Господи, и что из этого трагедию делать. Артем вечно к кому-то клеится, невелика беда, что снова кого-то подцепил.
Не сразу до меня дошло, что сказала Лера. Что?! Артем здесь?! Вот только это не все потрясения на сегодня. Когда я подорвалась с места и подошла к перилам, увидела, что зажимал он не какую-то незнакомку, а нашу Наташку.
– Не эту, а Наташку, Лер. Наверняка меня позлить хочет. Гад он ползучий, говорила же тебе, – процедила я сквозь зубы, но Лера меня не услышала. Она отошла к столику и стала орудовать вилкой. Делала так каждый раз, когда нервничала.
– Эй. Ты чего?
Я подошла к ней, не в силах смотреть на наглую рожу Артема. Он заметил меня и, танцуя с моей подружкой, не отрывал при этом от меня своего взгляда.
– Да бесит просто! – крикнула Лера и сделала глоток воды, проталкивая еду, которым набила рот.
– Он просто издевается надо мной, Лер. Да и потом, нам надо спуститься и спасти Наташку из его загребущих лап.
– Спасти? Глаза разуй, Марин! Она сама вешается на него! Бесстыдница! А еще тихоня называется, – прорычала она, чуть ли не крича.
– Тон сбавь, Лера, – холодно произнесла я. – Если тебя что-то не устраивает, ей и скажи. Но во-первых, это не