Кавказская война. Том 3. Персидская война 1826-1828 гг.. Василий Потто
залез в Кубу генерал Краббе? Неужели не мог он совладать со сволочью? Бесят меня подобные мерзости, которые при малейшей распорядительности случаться не должны”.
Но так или иначе, Куба, подобно Баку, стояла в тесной блокаде, а Дагестан остался без войск. Можно было опасаться теперь, что персияне не упустят этого момента и сделают серьезную попытку вызвать в нем возмущения. Самые обстоятельства в крае, казалось, складывались так, что благоприятствовали этому предприятию. Уже в исходе 1825 года носились слухи, что лезгины Нагорного Дагестана посылали к Аббас-Мирзе депутацию – просить у него помощи в борьбе против русских, и в залог своей верности отправили к нему локоны жен и рукава от их платьев. Известие об этом подтвердилось официальным путем. Однако же, такое обстоятельство нимало не встревожило Ермолова.
“Покуда Акушинский народ пребывает верным,– писал он по этому поводу,– а в Казикумыке сидит Аслан-хан, то всякие предприятия прочих лезгин ничтожны и персиянами уважены не будут. Посланные в залог локоны и рукава одежды также не тронут чувствительности персиян, которые, конечно, предпочли бы им оружие, противу нас обращенное”.
Теперь обстоятельства усложнялись. Правда, персияне не осмелились вступить в Дагестан, но за то прислали туда злейшего врага России, бывшего казикумыкского хана, Сурхая, с грудами английского золота. Мятеж нашел себе даже отголосок в Южном Дагестане, в округе Табасаранском, и угрожал разлиться по соседним странам: Каракайтагу, Кюре и Казикумыку. К счастью, в этот критический момент, акушинцы наотрез отказались участвовать в восстании и даже персидские прокламации переслали Ермолову. В то же время шамхал тарковский употреблял все средства, чтобы удержать в повиновении весь Северный Дагестан, а Аслан-хан делал то же по отношению к Южному. Тогда Сурхай собрал в горах значительное войско, с тем, чтобы прежде всего наказать Аслан-хана, и с трех сторон пошел на Казикумык. Аслан-хан – собственная участь которого зависела теперь от победы – встретил его с казикумыкцами на границе своих владений, и бой, почти одновременно происходивший в трех различных местах, при Кинсаре, Андаляле и Мурджи, окончился совершенным поражением Сурхая; казикумыкцы овладели четырьмя знаменами и взяли в плен двести пятьдесят человек. Эта победа дала чрезвычайно важные результаты. Дагестан затих и до самого конца персидской войны оставался спокойным. Затихла и Табасарань, ограничившись прибрежными грабежами.
Тщетно пытался Сурхай собрать новое войско, чтобы вести его на Кахетию; охотников не являлось, и он, удалившись в Сагратло, умер там, всеми покинутый, всеми забытый.
Заслуги шамхала и Аслан-хана были оценены государем по достоинству: шамхалу пожалован был орден св. Владимира 2-ого класса, Аслан-хану – анненская лента.
Не миновали волны возмущения и стран, непосредственно граничащих с Грузией с северо-востока. Взволновались джарские лезгины и грозили вторжениями в Кахетию. В Шекинском же ханстве появился