Королевы Нью-Йорка. Е. Л. Шень
десятка стандартных вопросов. Как занятия? Как Сан-Франциско? Подружилась с кем-нибудь? Хорошо питаешься? Как там еда в столовой? Отправить тебе ветчины из Квинс?
Я прилежно отвечаю на все. Делаю все задания. У меня все хорошо. Все просто супер. Еда вкусная, и занятия интересные; мне очень повезло сюда попасть. Спасибо.
Родители довольны моими ответами. Умма переходит к рассказу о том, как им живется в Квинс: что там происходит в банке, что аппа наступил в собачью какашку и обувь пришлось отмывать целую вечность, и что тетя Шарлотта так и не прислала открытку с благодарностью за груши, которые мы отправили ей в подарок на день рождения – нехорошо с ее стороны, согласись? Я соглашаюсь: очень нехорошо. Вот это да. Папа говорит: да у тети Шарлотты уже маразм начался. Не требуйте от нее многого.
Умма настойчиво требует показать ей комнату, а потом желает знать, почему я ничем ее не украсила. Говорит, что похоже на бомбоубежище. Что, когда в августе начнется основная учеба, она приедет и наведет здесь такой уют, что все девчонки захотят красить ногти только у меня в комнате. Я не хочу красить ногти с девчонками из Бристона. Хочу есть дамплинги с Эверет и Джиа, пересматривать «Маленьких женщин» и хохотать над Эверет, которая наизусть повторяет монолог Тедди, когда тот делает предложение Джо. Хочу свернуться клубочком под одеялом, лежать, вслушиваясь в собственное дыхание, и вообще ни с кем не разговаривать.
В конце концов я сообщаю умме и аппе, что мне пора на занятия, – и не вру. Через пять минут у меня возрастная психология.
– Я вас люблю, – говорю я.
Умма обнимает сама себя.
– Обнимашки на расстоянии.
На секунду у меня перехватывает дух. Чисто рефлекторно. Я прогоняю это ощущение. Нажимаю «отбой».
Занятие будет на другом конце кампуса, поэтому я закидываю рюкзак на плечо и сбегаю по лестнице. Здания здесь серые, на улице по-прежнему холодно, но если забраться на вершину холма, можно увидеть тросы фуникулера и домики пастельных оттенков. Если прищуриться, можно даже разглядеть мост Золотые ворота. На второй ознакомительный день старшие по общежитию поехали туда с группой студентов. День, видимо, был очень ветреный, потому что у трех девчонок шарфы унесло в океан, но никто, похоже, не расстроился, потому что все наделали красивых фоток для инстаграма[19]. Я не поехала. Вместо этого натянула две толстовки и отправилась валяться на Большой лужайке[20]. Я провела там несколько часов, разглядывая пальмы и гадая, как они выживают в такую погоду.
Судя по всему, это решение было ошибочным. Экскурсия к Золотым воротам оказалась поворотным моментом в процессе формирования компаний среди участников летнего курса. Я захожу в аудиторию и вижу, что девчонки, лишившиеся шарфов, сплетничают в одном уголке, парни – любители-фрисби заняли последний ряд, а мегаботаны – те, что увлечены наукой, как никто на свете, – плотно набились в первый ряд. Прошло меньше недели, а я уже превратилась в одиночку. На телефон приходит уведомление. Джиа прислала фотку сестренки – та раскрасила фломастерами лицо. Я коротко улыбаюсь. После занятия я исполню дружеский долг. Отвечу на ее сообщение.
Я
Организация, деятельность которой признана экстремистской на территории Российской Федерации.
Общественный парк на искусственном острове Трежер-Айленд в заливе Сан-Франциско.