Все байки старого психиатра. Доктор Иваныч
должное: у Катерины была реальная возможность уйти, не дожидаясь нашего приезда. А вот не ушла, дождалась. Да и ругалась она исключительно литературно.
Наконец-то разрешили обед. Сильно поздновато, конечно, но уж лучше поздно, чем никогда. Наобедались прекрасно, чайку крепенького попили. И как всегда я горизонтальное положение принял. Только задремал, как планшет засвиристел. «ФИО. Адрес такой-то. М. 56 л. Психоз. Больной не учетный. Вызывает мать, телефон такой-то».
Возле калитки частного дома, нас встретила пожилая женщина.
– Здравствуйте! Я его мама. Что-то с ним не то происходит! Чего-то все искал, везде заглядывал. Какой-то возбужденный, испуганный.
– Он выпивал?
– Нет, ни вчера, ни сегодня, вообще ни капли не выпил. А до этого позапил он, с октября месяца, считай, каждый день.
С седыми волосами, небритый, с глубокими бороздами на лице, больной выглядел гораздо старше своих лет. Он сидел на диване и что-то снимал с лица.
– Здравствуйте, Виталий Алексеевич! Что случилось? Что вас беспокоит?
– Да сам не знаю. Показалось, вроде кошка какая-то бегала.
– Показалось или бегала?
– Не, не, показалось. Я просто еще не отойду никак. Я в запое был. У меня всегда кошмарики какие-то после запоя. Вызвать бы, прокапаться, да денег нет…
– А сейчас, что вы с лица снимаете?
– Да какая-то паутина липкая.
– Вы ее видите?
– Нет, просто чувствую, как к лицу липнет, неприятно.
– Ну, что, Алексеич, поехали в больничку, капаться-лечиться.
– А надолго?
– Недельки на две, а уж там, как получится.
– Эх, как некстати… Только работа появилась… Ладно, поедем. Я и сам-то чувствую, что полечиться надо, иначе настоящая «белка» накроет.
Алкогольный делирий у Виталия Алексеевича только начинался. Проскакивали у него фрагментарные зрительные галлюцинации («вроде кошка бегала»), к которым он относился критически. А вот к сенсорным, то есть к чувственным галлюцинациям в виде липкой паутины, критики не было. Но в любом случае, Алексеич – больной сохранный, токсическая энцефалопатия не сгубила его мозг окончательно. Даст бог, все у него хорошо будет.
Только освободился, как сразу вызов прилетел: «ФИО. Адрес такой-то. Ж., 57 л. Без сознания онкобольная. Вызов передан через 112».
Дочь больной, молодая женщина с приятным лицом, рассказала:
– У нее рак груди, четвертая стадия с метастазами. Часа два назад немного поела и уснула. А теперь не просыпается. Будила-будила и никак. Посмотрите ее, пожалуйста!
Посмотрел. К сожалению, больше она не проснется. Отмучилась. Сказал об этом дочери, как можно тактичнее подобрав слова. Но у нее сработала защитная реакция на ужасную весть.
– Да вы что?! Она же теплая! Вы чего говорите-то?! Ну у вас же есть такая штука, которая разряд дает! Ой, мамочка! Мама!
Как мог успокоил. Предложил препарат с транквилизирующим действием, но она отказалась. И в общем-то правильно. Теперь ей предстояло много печальных хлопот, а для этого ясная голова нужна.