Танцующая с Луной. Руслана Львова
я лишь ещё ближе придвинулась к Одарии и кивнула на малопонятные знаки, покрывавшие страницы сложным рисунком.
– Это их язык? Вы его знаете?
– Немного, – Одария поджала губы, скептически вглядываясь в текст. – Но надеюсь, этого хватит, чтобы перевести нужные куски. Ладно, Селена, не будем терять время на разговоры. Нам нужно еще много чего посмотреть.
Нетерпение на лице геллы навело меня на мысль, что ей просто хотелось поскорее изучить сокровище, лежавшее перед ней. Я села поудобнее и, вздохнув, послушно взялась за отложенную мной книгу. Однако как бы ни старалась вчитаться в ровные чернильные строки, перед моими глазами был пушистый стебель и покачивавшаяся на ветерке кисточка медовых лепестков.
Глава 5. Танец меда
Молитва прошла ещё тяжелее, чем предыдущие. Мне казалось, что от боли моё сердце остановится, или я упаду в обморок, или случится ещё что-то, но когда я открыла глаза, то почувствовала лишь мимолётную слабость, а потом всё стало как прежде.
Милашка послала мне вопросительный взгляд с другого конца зала, и когда я разочарованно покачала головой в ответ, на ее лице прочиталось искреннее сочувствие. И все же на тренировке это никак не отразилось. Одария гоняла меня по связкам чуть ли не больше и не строже, чем остальных. Под конец тренировки я едва держалась на ногах, а тело могло выдавать только резкие и дерганные движения, вместо плавных. Эрма вначале посмеивавшаяся надо мной, позже уже сама вступилась за меня перед геллой, за что поплатилась двадцатикратным повторением связки с жезлом – одной из самых тяжелых.
– Хшет, Селена, – прошептала она, когда мы оказались рядом. – Что с нашей Милашкой? Я её не узнаю.
Я лишь выдавила из себя усмешку и пожала плечами, покосившись на Одарию. Та отчитывала Вениру за слишком расслабленные движения.
– Так можешь в комнате у себя танцевать, – все больше распалялась гелла, – а на тренировке перед важным выступлением будь добра – выкладывайся как следует!
Венира молча, что было для нее удивительно, послушалась. Видимо, наши с Эрмой лица стали для остальных примером того, что с Милашкой сейчас лучше не спорить.
Обед прошел в напряженной тишине. Никто не заговаривал при гелле, но стоило ей отойти, как Каэла тут же зашептала мне на ухо.
– Сель, может, у Милашки что-то случилось? Почему она такая?
Я вздохнула.
– Она всегда была жесткой, когда дело касалось выступлений. А тут еще и такое важное.
– Ну не знаю, насколько важное, – протянула Венира, наливая себе воду в бокал. – Подумаешь, семьдесят лет ширфов никто не видел. Ничего страшного, если бы их не видели ещё столько же.
– Ничего себе «подумаешь»! – Милли округлила свои и без того большие глаза. – Целых семьдесят лет! Они уехали задолго до нашего рождения! Да мы же их в первый раз увидим!
– И что изменится?
– Будем знать, как они выглядят.
– С тобой вести какие-то умные беседы…
– А что? – невинно захлопала ресницами жрица. –