Холодное пламя. Мари Милас
Лили. – Переодевайся и езжай на экскурсию по ранчо. Марк тебе все покажет.
– Что? – рявкаю я, хотя собирался не произносить ни слова.
– Я хотела это сделать сама, но раз ты стоишь тут, как грозовая туча, то тебе не помешает проветрить свое дерьмовое настроение. Нам с Нилом нужно проверить коров. Вчера родилось три теленка.
Наглая ложь. Родился всего один, и Нил уже его проверил.
– У меня много дел. – Я разворачиваюсь и иду ко въезду в ранчо.
– Я расскажу маме, – кричит вслед засранка.
Я останавливаюсь и резко разворачиваюсь.
– Нам не по пять лет, Мия!
– Но я все еще могу рассказать о твоем дерьмовом поведении маме. – Она разглядывает свои ногти, а потом стреляет в меня хитрым взглядом.
Я делаю глубокий вдох. Еще один глубокий вдох. И еще. После пятого я прихожу к выводу, что больше всего на свете ненавижу расстраивать свою мать. А мое идиотское поведение трудного подростка уж точно не обрадует ее.
Могу поспорить, что она пойдет и пожалуется отцу, а он не терпит, когда кто-то заставляет грустить его жену. Даже если этот кто-то его идиотский сын.
Я опускаю взгляд на ноги Лили. Розовый блестящий лак на ее ногтях, выглядывающих из босоножек на плоской подошве, сияет на солнце.
– Надевай сапоги и поехали.
– Зачем мне сапоги? – хмурится она, поглаживая потертую белую кожу на обуви.
– В целом можешь хоть голая ехать на лошади. Мне плевать, – ворчу я, возвращаясь к загону и выводя Янтаря.
– На твоем месте я бы была осторожнее в желаниях, капитан. – Подмигивает она, когда приседает и расстегивает босоножки.
Теперь Мия и Нил стоят сложа руки и приподняв брови, наблюдая за нами.
– Чтож, – откашливаются они в унисон, – приятной поездки.
– Молоко пока что заберу в дом, – говорит Нил, а затем бросает на прощанье: – Надеюсь, вы вернетесь живыми.
Лили хихикает, и этот яркий звук проникает глубоко в меня и поселяется где-то между ребер, выбивая часть воздуха из легких. Я мотаю головой, пытаясь прийти в себя.
Прежде чем отправиться в дорогу, запрягаю Янтаря и беру фляжку с водой.
Когда все готово, оборачиваюсь на Лили и вижу, что она отошла к загону Пушинки. Я с замиранием сердца смотрю, как ее рука тянется к козе. Пушинка не такая невинная, какой выглядит.
Звонкий смех разносится, кажется, на все четырнадцать акров «Дыхания», когда долбаная злая коза облизывает руку Лили.
Вывод первый: Лили Маршалл – странное, неземное существо, которое умеет приручать озлобленных существ. Коза Пушинка и Джим из магазина электроники – тому прямое подтверждение. Не говоря уже обо мне и о том, что вчера вечером я впервые за долгое время хотел хохотать в голос над ее глупыми комментариями.
Тонкие пальцы Лили погружаются в шерсть Пушинки, нежно почесывая.
Вывод второй: еще никогда в жизни я не хотел ничего сильнее, чем стать козой. Или козлом. Хотя по сути им я и явлюсь большую часть времени.
– Все готово, – кричу.
Лили